Камни вместо сердец

— А что слышно в Портсмуте о французах? — спросил я.

— Говорят, что их флот видели у берегов Сассекса. Люди начинают бояться.

— Да, под показной уверенностью часто скрывается страх.

— Тем не менее, — убежденно ответил Эдвард, — нам придется встретить то, что нас ждет.

Я внимательно посмотрел на него. Кустистые брови, как у отца, жесткий, упрямый рот…

— Насколько я понимаю, ваш отец знаком с сэром Ричардом Ричем, — продолжил я беседу.

Приддис ответил с ледяной улыбкой:

— Да, он — наш старый знакомый. Мы встретились с ним и поговорили в Портсмутской ратуше. В тот день, когда вы привезли туда Хью Кертиса. Слышал я, что купцы, содравшие с армии лишнего или поставившие плохие продукты, являются к сэру Ричарду Ричу в страхе и трепете. Полагаю, что скоро он покончит с их оправданиями: им, мол, приходится платить больше из-за новой монеты! Сэр Ричард учился искусству допроса у мастера Кромвеля. Но вы это знаете.

И снова по его лицу промелькнула пронизанная зимним морозцем улыбка, и вспыхнули пронзительным взглядом синие глаза.

— Рич говорил обо мне? — догадался я.

Эдвард еще раз холодно улыбнулся:

— Немного. Он спросил у моего отца о том, какое дело привело вас сюда. И сказал, что вы нередко слишком симпатизируете собственным клиентам.

— Не столь уж плохое качество для адвоката. Правда, брат? — Я склонил голову, скрывая тревогу, которую вселило в меня подобное внимание Рича.

— Вы правы, — согласился мой собеседник.

— А вы получили квалификацию в Грейс-инн, как и ваш отец?

— Да. Я поработал какое-то время в Лондоне и через несколько лет перебрался в Винчестер помогать отцу в его работе.

— Предполагаю, что в настоящее время основная тяжесть лежит на вас.

— O, вожжи по-прежнему в руках отца! А я — его верный конь, — усмехнулся младший Приддис. Уловив нотку горечи в этих словах, я подумал: ждешь повышения в чине.

— А теперь посмотрите направо, брат, — проговорил я. — Вот земли Хью Кертиса, расчищенные от леса несколько лет назад.

Мы остановились возле вырубки, которую я видел вместе с Бараком во время поездки. Молодые деревца, совсем еще тоненькие, терялись среди густого подлеска и поросших мхом пней. Было жарко, и вокруг царили тишина и покой. Я снова заговорил:

— На мой взгляд, на этой делянке дуба больше, чем указано в отчетах.

— И что свидетельствует об этом? — резким тоном спросил Эдвард.

— Тот факт, что в не вырубленном лесу к югу отсюда дубов много больше.

— Почва здесь и дальше может оказаться различной.

— Она совершенно одинаковая, в чем я имел возможность убедиться, проезжая здесь несколько дней назад.

— В тот самый день, когда в вас стреляли из лука? — Мой спутник с интересом посмотрел на меня.

— Да. Все тогда говорили, что это какой-то браконьер. Но сегодняшний день заставил меня усомниться в этом.

— Безумец, скрывающийся в этом лесу, — предположил Приддис и задумчиво посмотрел на далекую кромку леса.

— Сэр Люк, похоже, уже обзавелся собственным подозреваемым, — вздохнул я.

— Он мог ошибиться. Быть может, кто-нибудь из дезертиров прячется в этой чаще. Сперва он попытался убить вас, а потом наткнулся на несчастную мистрис Хоббей. Возможно, он хотел ограбить ее.

— Не думаю, чтобы у нее был при себе кошелек. Родственники это заметили бы.

— Впрочем, надеюсь, вы простите меня, если я скажу, что мне хотелось бы провести нашу инспекцию по возможности быстро, — сменил тему мой собеседник.

— Здесь открытое место, и от деревьев стреле сюда не долететь. Предлагаю проехать по вырубке и посмотреть на количество дубовых пней.

— Если вы настаиваете. — Эдвард посмотрел на линию деревьев, находившуюся примерно в пятистах ярдах от нас. Он нервничал, и я подумал, что, наверное, гордость заставила его согласиться на предложение отца все же поехать с осмотром. Мы двинулись вперед, уделяя все внимание управлению лошадьми.

— Насколько я понимаю, ваша семья родом из окрестностей Рольфсвуда, — проговорил я непринужденным тоном. Следовало проверить, не удастся ли что-нибудь выяснить через моего спутника. Эдвард Приддис — человек явно умный и владеющий словом, однако я ощущал, что он лишен той силы, которая была присуща характеру его отца.

— Это так, — подтвердил он. — Впрочем, став хэмпширским феодарием, мой отец перебрался в Винчестер.

— И вам случается бывать там?

— Нет. После смерти матери десять лет назад, упокой Господь ее душу, я там не бывал. В тех краях жило ее семейство. А разве у вас есть там родственники, сержант Шардлейк? Не припомню, чтобы прежде слышал вашу фамилию.

— У меня есть клиент, предполагавший, что у него может быть родня в Рольфсвуде. Он просил меня съездить туда и посмотреть, не удастся ли кого найти. Я и съездил туда несколько дней назад.

— И нашли их? — поинтересовался Эдвард с приятной улыбкой, по-прежнему глядя на меня проницательным взглядом.