Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь.

С трудом разлепляю глаза. Организм истощен. Отбиты внутренние органы и несколько переломов имеется. Дышу с трудом, со свистом. Кажется, скоро конец. Сил не осталось. Сдыхаю, но не прогибаюсь.

Тайгер Ривз мертв. Ничего не осталось. Только оболочка, которая доживает последние часы на холодном бетонном полу.

Глюки уже во всю идут. Все кажется, что слышу легкие шаги… Ласковые объятия, поддерживающие, как в далеком детстве. Подставляю голову под материнские руки, под нежные пальцы, пробегающие по моим волосам.

— Тигренок мой, ты опять подрался?

— Ма, это мужские дела и решаю я их как надо.

Смех звонким переливчатым колокольчиком.

— Да, быть Ривзом — диагноз.

Вскидываю глаза и улыбаюсь в ответ. Впитываю теплую улыбку, запоминаю искристые глаза.

Сильный кашель заставляет прийти в себя. Очнуться. Кажется, я выплевываю собственные легкие, харкаю кровью.

Думаю, отсчет пошел на минуты. Вот и все. Хорошенько подгажу организаторам напоследок. Не вышел их план. Без меня все пойдет в благотворительные фонды. Помощь детям. Отца не переиграть. Если я не подсоблю. Мне мало осталось, и я не подпишу…

Улыбаюсь и чувствую боль, сковывающую челюсть. Выиграл. Хоть и ценой своей жизни, умыл ублюдков, покусившихся на чужое.

Держусь из последних сил. Не хочу подыхать не ответив, не утопив врагов в крови. Мало наказать их деньгами. Хочу, чтобы испытали весь тот ад, который сполна отмерили мне. Если суждено подохнуть, то утащу за собой как можно больше тварей. Мне бы чуток продержаться только…

Шевелю руками и впервые замечаю, что я не прикован. Вот оно. Меня считают слишком слабым. Прокол. Хоть и на издыхании, но хищник способен собрать последние силы для броска.

Глаза трудно держать открытыми, однако я все-таки пытаюсь.

Ползу. Каждое движение дикая боль, нужно добраться до стола с пыточным инвентарем.

Дотягиваюсь, соскребаю крайний тесак и падаю на пол, сжимая оружие в руке. Закрываю глаза, перед которыми черные точки и всполохи. Голова, как после хорошей пьянки, тяжелая. Не думал, что перед лицом смерти я буду столь спокоен.

Нет слов утешения и надежды нет.

Непоколебимое спокойствие наползает черным адовым пламенем.

Цена победы в умении обуздать характер и терпеть боль. В любом бою выигрывает тот, кто способен выжидать подходящий момент, и лишь тогда бить на поражение.

Но порой у тебя просто нет шансов.

Пить хочется невыносимо. Ничто так не мучает меня, как жажда. Тело горит, и я уже не отказался бы и выпить помои, которыми меня поливали, но не могу. Нет в моей тюрьме ни капли воды.

Ощущаю себя трупом, гниющим в пустыне под раскаленным солнцем.

Выгораю изнутри, и потрескавшиеся губы растягиваются в шальной улыбке. До последнего боялся, что в агонии и жаре, в бреду назову заветное имя той, которая была всем.

Облегчение. Контроль у меня что надо.

Никто так и не узнал тайну Тайгера Ривза. Не нашел рычаг давления. Прежний я сдох, утащив с собой на тот свет заветный образ.

Адель будет жить. Моя птичка вылетела на свободу. Все забывается и время лечит, особенно если тебя предали.

Прощай, Канарейка. Будь счастлива. Живи за нас двоих.

С дипломом Гарварда для тебя все двери в жизнь будут открыты…

Меня затягивает в черный ледяной омут, и я даже рад холоду, постепенно сковывающему тело, после пекла так может ощущаться лишь рай.

Веки свинцовые, все тянет их прикрыть. Держусь пока. Знаю, что спать нельзя. Хочу воткнуть нож по самую рукоять в тело моего мучителя. Пусть это будет последним, что сделаю в своей жизни. Меня держит только месть. Эта дрянь придает живучести.

В какой-то момент дрейфа на периферии сознания слышу выстрелы, звуки потасовки, глухие удары и падение тел. Кажется, что в подвале за дверью разборки. Усилием воли заставляю себя собраться с силами и совершить рывок, сажусь и упираю взгляд в дверь, которая резко открывается и с силой ударяется об стену.

Пространство заполняется парнями в черной экипировке. Наемники. Слышу автоматную очередь, и один высокий крепкий мужик с винтовкой наперевес приближается ко мне, садится на корточки.

Встречаюсь с ледяными глазами, видными в прорезях черной маски. Странно знакомыми. Сжимаю оружие в кулаке. Выжидаю.

— Красава ты, Ривз, хоть прям сейчас на обложку “Форбса”, — знакомый голос, смех и мужик поднимает черную материю с лица. — Не знаю даже, успел ли я. Кажись, ты почти труп…

Смотрю в наглую рожу заклятого друга и так и хочется вмазать ему хуком слева.

Глава 25

— Почему почти… — хриплю в ответ. Не очень врубаюсь, что здесь делает заклятый друг. Вечно членами мерились в школе, пока, наконец, не начали участвовать в подпольных боях.

Пару раз в незаконных потасовках прикрыли друг другу спины при терках, после вражда стала чем-то традиционно нейтральным.

— Я к тебе с предложением, Ривз…

Митрий становится серьезным, глаза смотрят остро.

— Как насчет выбраться и включить ответку?