Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь.

Открываю рот и зависаю. Не понимаю, о чем женщина, но стоит бросить взгляд на столпившихся в отдалении девиц, все становиться ясно.

Короткие наряды с виднеющейся кромкой ажурных чулок и высоченные шпильки, блестки, откровенные позы и в целом вызывающий вид. Яркие девушки словно птички, все как на подбор очень похожи, кажутся, что из-под одного станка вылезли. Искусственно — одинаковые.

В подкорке что-то неприятно шевелиться. Здесь мне не очень нравиться, но женщина берет меня в оборот, не дает прийти в себя, шарит по моей фигуре своими густо подведенными смоки — айс, что из-за обилия туши и сурьмы кажутся сейчас вылезут из орбит.

Приподнимает в удивлении бровь и причмокивает алыми губами, проходиться взглядом по моей фигуре наметанным глазом, улыбается плотоядно.

— Ну что, под тряпками оверсайз, как погляжу приличный инструмент… Имя фамилия? Что танцуешь? Пол дэнс, пол арт, экзотик флоу?

— А? — ничего из перечисленного мне не знакомо, — Я не танцовщица… Я… пою. — сложно дается признание. Ведь я не занималась музыкой очень давно. Ни звука не издавала, даже под нос не напевала веселые мотивчики, как когда-то.

Время было тяжелым. Не до песен.

Захлопывает папку резко и вцепляется в меня взглядом.

— Пивица, значит, — хмыкает женщина. — Тогда давай в очередь. Ты сегодня у нас единственная петь будешь, — еще один хмык и многозначительный взгляд, — все остальные по танцам. Давай, дуй к девочкам. Скоро мистер Кириан спустится!

Я надеюсь, ты нормально петь — то умеешь. Не в лажовое заведение пришла. Сегодня владелец сети лично персонал в свои клуб отбирает! Считай тебе повезло.

Глава 47

Хостесс еще раз окидывает меня непроницаемым взглядом, и я направляюсь к столпившимся неподалеку девицам.

Мой вид у них вызывает лишь ухмылки и в пренебрежении скорченные рожицы.

Опять чужая.

Пожимаю плечами. Мне не привыкать быть везде не к месту.

Сажусь в сторонку и наблюдаю. Заведение на уровне. Снаружи и не скажешь, что внутри все настолько грамотно и дорого оформлено. Девицы весело болтают и периодически слышу смех. Мы все очень близки по возрасту и где-то я даже завидую их веселости и непринужденности. Не помню, когда я в последний раз так же смеялась.

Внезапно энергетика пространства меняется.

Стайка девиц разом подтягивается, вытягивается в струнку. Разговоры замолкают и даже охранники, как-то становятся незаметнее, пытаясь особо не отсвечивать.

Я ловлю взгляды и оборачиваюсь в ту же сторону, куда смотрят девицы рядом.

В общий зал с верхнего этажа спускается мужчина. Он сразу приковывает к себе внимание.

Спокойная, размеренная поступь. Не высок, но коренаст, явный южанин с небольшой проседью на висках. Взрослый мужчина лет сорока облачен в безукоризненный темно синий костюм и черную рубашку с чуть распахнутым воротом.

Напрягаюсь, когда мужчина продолжая спускаться выхватывает меня в разношерстной толпе ярких девушек и останавливает темный взгляд на мне.

У него действительно черные глаза. Страшные. Яркие. Глубокие. Напоминают маслины, блестящие и манящие. И стоит им задержаться на мне буквально на секунду, окуная в свое безразличие, как смоляные широкие брови сходятся на переносице.

— Смотри, сам Гор, нас смотреть будет, — слышу шепотки девиц.

— Хорош…

Ощущаю имя. Примериваю его на этого мужчину. Красиво звучит и очень подходит. Если мне не изменяет память так звали бога солнца и войны. Глаз Гора, считался мощным защитным символом, отвращающим зло. Бог — Сокол.

Стоит последней мысли оформиться в мозгу, как меня током бьет. Трясу головой, пытаясь избавиться от лишних сравнений.

И опять привлекаю к себе внимание. Мужчина возвращает свой тяжелый взгляд ко мне.

Сильный. Притягательный. Явно привыкший повелевать.

Внутри все скручивает от страха. Тело покрывается холодным потом и начинает знобить.

Опускаю взгляд и рассматриваю свои обгрызенные ногти. После фабрики я до ужаса боюсь мужчин. Всех. От подростков до стариков. От малейшего нарушения личного пространства меня колотит. И руки окутывает тремор.

А уж под столь ярким взглядом и вовсе замертво упасть готова.

Я ведь после того случая закрылась, забилась в дальний угол своего сознания и намеренно начала уродовать себя, пытаться стать незаметной, незримой тенью себя прежней.

Надеваю оверсайз, хотя, я так похудела, что любая моя одежда висит, как на вешалке. Часто ношу огромные солнцезащитные очки и закалываю волосы в гульку.

Помню, как стояла в ванной с бритвой в руках и хотела провести по длинной белоснежной гриве… Эйрин успела в последнюю секунду, вырвала из рук, не дала отсечь проклятые пряди.

Я знаю, что после насилия некоторые женщины уродовали осколками стекол свои лица, рвали и с силой засовывали острие глубоко под кожу, чтобы больше никогда не привлечь внимания маньяка.

Я хотела искалечить волосы. Отрезать, чтобы не дать больше возможности хвататься за них и тащить за собой.

Эри не позволила, обняла и рыдала вместо меня.

Так и не отрезала.

Теперь вечно сооружаю гульку и прячусь. Накидываю на себя капюшон вне зависимости от погоды. Скрываю лицо и себя, пытаюсь испариться, исчезнуть, потеряться в толпе…