Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь.

Смотрю в лицо блондинки в очках с общим выражением недовольства собственной жизнью на лице.

— Мисс, Вы утверждаете, что этот диплом не фальшивка?! — острый взгляд и поджатые узкие губы. Мне не верят.

— Это оригинал, неужели не видно? — отвечаю сухо, уже понятно, что и здесь меня ничего не ждет.

— Думаю, будет верным проверить. Мы Вам перезвоним.

Фраза, набившая оскомину.

По глазам вижу. Не перезвонит. Стоит выйти, как мое резюме пойдет в урну.

— До свидания. — подгоняет она меня, и я встаю, выхожу из офиса.

— Фак! Холли Шит! — бормочу ругательства и пинаю банку пепси, подвернувшуюся под ноги. Очередное собеседование с отрицательным результатом. Сколько их уже было?!

Везде отказ и пренебрежение. Эта еще ничего. В одной конторе я предоставила школьный диплом. HR- менеджер долго приглядывалась к печати на документе, а затем обвинила меня в мошенничестве! Не поверила! Затребовала подтверждение! И я убежала.

Вот так. Имей хоть тысячи отличных дипломов, ты никому не нужен без протекции и влияния! Чертова жизнь с ее чертовыми реалиями!

Может быть нужно время, чтобы наконец найти что-нибудь приличное, но этого времени у меня нет! Денег нет!

Брожу по улицам и не понимаю себя. Что же делать. Дохожу до перекрестка. Много людей. Все спешат куда-то, не замечают никого вокруг.

У всех наушники в ушах, все ограждаются от своей реальности, как могут и не видят друг друга.

Перехожу улицу в толпе.

Сложные времена. Все накопления закончились очень быстро, постоянной работы нет. Иногда перебиваюсь случайными заработками.

Большой город — большие проблемы.

В первое время после побега был страх. Боязнь, что больной маньяк — психопат пустит по следу своих псов. Найдет и притащит, бросит к своим ногам и продолжит измывательства.

Я все ждала, что рано или поздно нас найдут. Ожидала наказания. Для такого человека как Карл, мы с Эри — насекомые, которых давят не задумываясь.

Психопат — садист подобного не простит. Будет смотреть, как с меня живьем сдирают кожу, и получать удовольствие.

Останавливаюсь и бестолково смотрю по сторонам.

Когда ты голодаешь и перебиваешься случайным заработком, когда никто не видит в тебе человека и ты понимаешь, что просто подыхаешь, у тебя всплывает вопрос: могла ли я пойти на компромисс с собственной совестью? Могла ли, к примеру как секретарша Ричардса, продаваться за возможность избавиться от жизни в впроголодь? Казалось бы, все что нужно — сытно есть и спать на мягкой перине.

А если Ричардс меня найдет и поставит перед выбором: альтернативой чему может быть жизнь Эйрин? Что я выберу? Когда сломаюсь и раздвину ноги, смогу ли вытерпеть вонючего утырка и его стручок в себе.

Ответ один. Нет. Лучше голодать. Лучше босиком и на улице. Лучше сдохнуть, чем так.

Сразу попасть под горячую руку, чтобы удавил.

Тупик. Куда ни беги. В какую дверь не стучись, заперто. Все в жизни идет наперекосяк.

Ноги ведут меня по улицам, бесцельно брожу, не понимая куда иду и зачем. Рассматриваю асфальт под ногами и оказываюсь у белокаменного здания с высокими бойницами и куполами, увенчанными крестами. Церковь. Тяжко вздыхаю и вхожу. Единственная не запертая дверь на моем пути.

Треск догорающих свечей. Запах ладана и воска. Тишина и спокойствие.

Сажусь на скамью и смотрю. Изучаю иконостас, рассматриваю гравюры, представляющие библейские сюжеты.

Смотрю на икону и успокаиваюсь. Омываюсь спокойствием. Кажется, что тяжкое бремя исчезает с плеч.

Мысли уходят. Уже не думаю, что делать, сколько еще я продержусь на голодном пайке, ведь те крохи провизии, что у нас есть я отдаю Эйрин.

Ситуация с каждым днем все более катастрофическая. Но весь этот зудящий улей в голове замолкает и отходит на второй план.

Не замечаю, как погружаюсь в сладкую дрему. Успокаиваюсь и проваливаюсь в сон без сновидений, приносящий покой, по которому так истосковалась моя душа.

Пожилой смотритель церкви Зак, проходит вдоль скамей и следит за общим порядком. Время еще довольно раннее и церковь пуста, потому шаркающие шаги пожилого человека, отдаются эхом от белокаменных стен.

Внезапно взгляд старика привлекает хрупкая красавица, прикорнувшая на одной из скамей. Мужчина замирает, не в силах оторвать взгляда от девушки. От белокурых волос и мраморной кожи, темных ресниц, бросающих тень на болезненно румяные щеки.

Худая девушка в объёмной одежде вызывает трогательное, щемящее чувство глубоко в груди. У него могла бы быть дочь такого же возраста, если бы не несчастный случай, отнявший все надежды на счастье, которое жило и росло в чреве его любимой жены.

Мужчина постоял рядом с девушкой, тяжело вздохнул и прошел дальше. Не стал будить ее, позволил прикорнуть под священными сводами здания.

Прошел дальше, сетуя на тяжелую жизнь и несправедливость.

Я проснулась от солнечного света, когда лучи полностью проникли внутрь здания и один упал мне на лицо, заставив глаза распахнуться.

То, что предстало перед моим взором, поразило до глубины души: оконные витражи, красочно передающие библейские сюжеты, оживали. Все вокруг отражало свечение и блики, отражающиеся от сияющей церковной утвари.