Канарейка для Ястреба. Реальная Жизнь.

Остается лишь мечта.

Мы приходим и уходим,

Оставляя след в сердцах.

Все мы жили и любили,

Мы мечтали о мирах!

Сердце наше билось громко,

Но умолкло навсегда…

А душа?! Она ведь вечна

И свободна на века…

Зарисовка А. Гур

С каждым шагом страх, волнение и мандраж, окутывающие меня все последнее время отступают. Спина выпрямляется, приходит уверенность в себе. Я в своей стези. Здесь я хозяйка. Всегда.

Ощущения нереальные. Чувствую странное покалывание в области шеи и кажется, что надпись дает дополнительные силы. Hakuna Matata — жизнь без проблем.

Я в предвкушении.

Рассматриваю клуб, в котором оказалась. Первый этаж плавным образом перетекает во второй, где с балкончиков открывается прекрасный вид на сцену.

Сажусь за инструмент, на меня направляют свет, я отвыкла от софитов и с непривычки рябит в глазах.

Проверяю клавиатуру. Прислушиваюсь. Я все делаю на рефлексах. Пальцы живут своей жизнью.

Жму первые клавиши и ноты льются рекой, журчат ручейком и текут в окружающее меня пространство.

Не замечаю, как уплываю в иную реальность, где живут звуки музыки. Оказывается, я по ним безумно скучала.

Пальцы порхают птицей по клавиатуре, а губы растягиваются в улыбке. Я отпускаю себя на свободу. Впервые за несколько лет слышу звук собственного голоса, разлетающийся по помещению.

Я живу в этой мелодии, проживаю каждую ноту, чувствую ее и на глаза наворачиваются слезы.

Подарок моего учителя. Мелодия. Его единственное произведение, на которое в самое ужасное мгновение своей жизни я придумала слова.

Почему я начала проигрыш именно этой мелодии, я не знаю. Просто душа вылетела из груди раненной птицей и проскользнула к небесам где ноты полыхают силой и очищением.

Как же я тосковала…

Сцена — моя стихия. Только сейчас, когда я погружаюсь в нее, понимаю, что до этой самой секунды у меня просто была ампутирована часть души.

Музыка спасает. Музыка лечит. Без нее я и не живу.

Я забыла себя, потеряла…

Нет ничего в мире только я и ноты. Мир, где все подвластно мне. Немного играю со звуком, импровизируя, меняю тональность голоса.

Ощущение такое, словно я встретилась с давним другом, с которым мы потерялись, но встреча ставит все на круги своя и каждый понимает, что ничто не изменилось. Все так же. Все по-прежнему. Несмотря ни на что, несмотря на годы разлуки и расстояния…

Завершаю проигрыш мелодии и замолкаю, нехотя отнимаю руки от клавиш.

Прикрываю глаза.

Мне нужно вернуться из мира нот в свою реальность. Собираюсь с силами, дышу, загоняю все сомнения и слышу скупые хлопки.

Распахиваю глаза. Окидываю взглядом помещение. Ловлю на себе ошарашенные взгляды танцовщиц и напарываюсь на темные глаза хозяина клуба.

Не шевелюсь, почти не дышу и не могу издать хоть звук.

Секунды тишины, затем мужчина в дорогом костюме мне скупо аплодирует, а я не могу понять это поощрение, или же надо мной просто глумятся.

Лицо у него отрешенное.

Ухожу со сцены и слышу, как зовут следующую певицу. Оказывается, что я не единственная, кто сегодня претендует на это место в клубе.

Сажусь на свое место в зале и наблюдаю выступление еще двух девушек.

Прослушивание заканчивается.

Хостесс подходит поочередно ко всем претенденткам и после краткой беседы кто-то встает уходит, а кто-то остается сидеть. Большинство покидает клуб. Когда она останавливается рядом со мной, слышу, что именно она говорила остальным.

— Ты прошла прослушивание. Будешь обсуждать условия работы в клубе с шефом. Сиди жди.

Окидываю взглядом изрядно поредевшую стайку девиц и понимаю, что осталось четыре танцовщицы гоу-гоу, две девушки танцующие пол-дэнс, а из певиц только я.

Внимательно оглядываю оставшихся девушек. На их лицах читается триумф. Словно, они джек-пот выиграли. Ловлю косые взгляды в мою сторону, недоумение, когда они понимают, что я тоже не спешу уходить.

Молчаливые переглядывания опять нарушает ярко накрашенная женщина. Хостесс поочередно заводит девушек к шефу и через минут пять-десять они выходят.

Значит трудовой контракт подписывают.

Деньги нужны, и я уже устала скитаться, жить впроголодь и везде натыкаться на закрытые двери.

Сейчас почувствовав вкус сцены и вернувшись к музыке, я подобна наркоману, который под дозой. Дезориентированна. Я хочу петь. Оказывается, именно в музыке я по-прежнему счастлива…

Понимаю, что работа певицей мой единственный шанс на заработок. Кроме того, это то, что возвращает меня к жизни.

— Певица пошли. — зовет меня женщина и мы с ней направляемся в кабинет на втором этаже.

Без стука она открывает черную лакированную дверь и проходит внутрь. Нерешительно ступаю за ней и окунаюсь в лаконично оформленный интерьер в темных цветах. За массивным столом сидит владелец клуба.

Вблизи этот мужчина кажется еще суровее, но под этим освещением я замечаю то, что в клубе не заметила. Из-под черной рубашки вылезает клок волос. Густая растительность на груди. Никогда подобного не видела.

Это вызывает у меня неконтролируемый всплеск веселия, и я никак не могу сдержать улыбку. Ржать хочется, но удерживаюсь и просто улыбаюсь.

— Ну вот, совсем другое дело, — одобрительно кивает, — Когда улыбаешься иначе выглядишь.