Канатоходец

– Хули шататься ночью по полям, только в поселок заедем!

Однорукий уже сидел в коляске, нацепив на бошку яйцевидный шлем с кожаными ушками. Я оглянулся последний раз – нигде не видать этого озера и прыгнул за спину усатого.

В пятиэтажке у барыги купили "столичной" целую сумку, рванули обратно. Приехали в какую-то деревню, остановились у дома с верандой. На крыльцо выскочила молодая баба в юбке и белой рубашке.

– Женька! Привез? Чего так долго?

– Улетели в канаву, вот – Леха, помог вытащить.

Я чувствовал, что на меня смотрят, сексуально помогал однорукому закатить мотоцикл в сарай. Девка схватила сумки и убежала в дом. В избе длинный стол, пьяные головы, грязная посуда на подоконнике, ёлка, музыка из телевизора.

– О! – к нам потянулись руки, Женька с Мишаней сели на почетные места, я скромно устроился с краю. Взял хлеба, мне тут же налили, очень хотелось соленого огурца, но они были далеко, просить передать неудобно.

– Налегай, братишка!

Мужчина рядом, с пышными усами, аккуратным "финским домиком" и широкими дружелюбными глазами, перебазировал откуда-то миску с квашеной капустой, поставил рядом.

– Спасибо, дружище!

– Петя, – он сунул ладонь.

– Ковалев.

Почему-то я назвал себя так.

– Жорж. Тьфу, Алексей – Андрей.

Что я несу? Ему было похер, вряд ли расслышал, жахнула музыка. Мы с Петюней стремительно лакали «по-децелу», очень хотелось кушать. И, о чудо. В комнату вошла кастрюля со старушкой, то есть наоборот – старушка с кастрюлей, я уже плохо соображал. Женькина сестра стала раскладывать по тарелкам, оу… картошка с тушенкой. Отлично, будет, чем блевать.

Женя менял пластинки на радиоле, были танцы, брожение туда-сюда, банка с огурцами уже стояла рядом с моей тарелкой…

Я не заметил, как Таня села рядом, они вспоминали с Петькой свадьбу прошлым летом, жениха, который сказал – винограду мало на столе, вскочил на "яву" и сорвался в поселок, а навстречу "камаз" летел. Потом собирали жениха вдоль дороги, голову так и не нашли. Какие прекрасные люди, думал я, брошу все и останусь здесь жить. Да. Решено, навсегда! Танька вертелась, кого-то звала, передавала закуски, терлась сиськами об мою спину, я держал голову в ладонях и улыбался как тот пес из "Бременских музыкантов"…

И тут я увидел Мишаню. Чуть не обоссался от страха, он смотрел прямо в душу. Глаза плоские от ненависти, пасть оскалена, кулачищи шевелились. Я извинился, встал с лавки, покачнулся, держась за стены, вышел на крыльцо, собака вылезла из будки.

– Я просто поссу, а ты не лай…

– Гау!

Через мгновение скрипнула дверь, на меня шел Мишаня, сжимая в единственной руке, топор.

– Сука! Падла! Блядь!

– Ты что, Мишка!

Из дома гремело – "не волнуйтесь тетя, дядя на работе, а не с кем-нибудь в кино!" Задыхалась от лая псина, Мишаня прижимал меня к сараям, все тяжелее было увертываться от его ударов. Топор свистел над головой, кричать бесполезно. Хрясь! Топор застрял в деревянной балке сарая, Мишка задергался, пытаясь его вытащить, и я смачно хлестнул кулаком ему в челюсть, еще раз и еще! Потому что мне это уже надоело. Мишка закашлялся, пошагал назад, а сзади колодец.

– Стой!

Низкий бетонный край бездны, загремело ведро, всплеск. Чьи-то тени на крыльце, кого-то зовут, я успел удрать, пересечь улицу и спрятаться за деревом.

Его быстро нашли, судя по крикам и суеты возле колодца. Я сел в сугроб, вытер снегом кровь с ладоней, теперь надо определиться куда идти – направо или налево? Плевать, куда-нибудь да приду.

Каждый вечер в "Бонифации", выходной или смена. Почему бы и нет, я бесплатно ужинал, покупал только водку и запивон, угощал Леру. Или она меня, она даже чаще, постоянно ей должен. Не знал, чем она занимается, и не спрашивал, это бы нарушило идиллию, просто друзья, за порогом клуба я ее ни разу не видел. Андрюха тоже постоянно здесь, но надо сказать "жизнь" текла мимо нас двоих. Макс был «в теме», но молчал, частенько заезжали Мазай, Ян, Макс сидели, чего-то терли, нас не звали. Яновский купил "баварию моторс верк", "девятку" отдал Максиму, какие-то дела, движуха, а мы с Мики ночь через ночь в «Бонифации». Меня это устраивало, крепче спал. Но скоро все изменилось.

Однажды, пришел совсем рано. Ян обещал зарплату, клуб еще был закрыт, я вошел через кухню. Повар уже стучал ножом, администратор в зале считал бутылки.

– Привет! Диментий был?

– Здесь он.

Отлично, думаю, сегодня Лера будет со мной, не влюбиться бы…

Ян за столом разглаживал какие-то обрывки бумаг, записные книжки нам не положены.

– Хай.

– Ага. Ты один?

– Пока да.

– Дело есть.

Он собрал клочки бумаги, закусив сигарету, зажмурив один глаз, стал рыться в карманах. Нашел визитку, протянул мне.

– Сейчас съездим в одну контору, зайдешь один, мне нельзя, тебя будут ждать. Возьмешь, что дадут и пойдешь к метро, я тебя там встречу где-нибудь на улице.

– Как скажешь…

Я первый раз сидел в "бмв", доехали до места за десять минут. Вот дом, название фирмы на табличке у входа, я пошел. На пятом этаже в офисе женщина отдала мне спортивную сумку. Тетка улыбалась, в глаза не смотрела, руки ее дрожали.