Канатоходец. Записки городского сумасшедшего

Нарисовать его портрет не составляло труда, врачей на своем веку я повидал. Средних лет, не то чтобы толстый, а упитанный, когда думает, пощипывает двумя пальцами бороденку. Смотрит на мир внимательно, но не без иронии, что свидетельствует о близком знакомстве с жизнью. Она у него монотонная, день за днем одно и то же, а тут красивая женщина. Да и в клятве Гиппократа, кстати, о целибате ни слова. Наверняка подыскивает, какой бы дамочке рассказать анекдот, но попадаются все больше про прозектора и про морг, а это в создавшихся обстоятельствах не совсем удобно.

Хоть и со смешком, а попытался звучать ободряюще:

— Говорите, принимает за другую? Такое случается! Хуже, если это происходит не в бреду…

Любка прыснула в кулак, но в рамках приличий. После стольких лет сожительства я могу на нее в этом положиться. Посыпать голову пеплом не буду, оставим процедуру для крематория, но, возможно, в чем-то я тоже бывал неправ. Промокнула кончиком платочка глаза, аккуратно, чтобы не размазать тушь.

— Видите ли, доктор, вам, как лечащему врачу, я должна сказать! У меня такое чувство, что он… — последовал кивок в мою сторону, — притворяется!

Брови медика, несмотря на профессиональную выдержку, поползли вверх.

— Думаете?..

Любка убежденно кивнула, чем привела его в еще большее замешательство.

— Э… — протянул на одной ноте врач, — возможно, в чем-то вы и правы, но я не был бы столь категоричен! Анализы ничего определенного не показали, но это еще ни о чем не говорит. Я в профессии много лет, однако на моей памяти такой случай первый, хотя… — Похлопал себя по карманам в поисках сигарет, но вовремя спохватился. — Доцент-реаниматолог на курсах повышения квалификации затрагивал эту тему, правда очень аккуратно и не на лекции, а в курилке. Сказал, что, согласно его гипотезе, некоторые люди способны впадать в кому по собственному желанию. Достала их жизнь, они раз — и спрятались от нее в иной мир. Но подчеркнул, что убедительной статистикой не располагает, да и вряд ли собрать ее возможно…

Слушавшая его внимательно Любка всплеснула руками:

— Побойтесь Бога, док, о какой статистике идет речь! — От возбуждения или от нахлынувшей интеллигентности начала грассировать. — Вы наблюдаете моего мужа короткое время, я же, при желании, могла бы защитить на его примере диссертацию, и не одну. Кроме того что этот тип исковеркал мне жизнь, он еще и писатель. Придумывая своих персонажей, Николай и к себе относился, как к одному из них. Ему нет нужды сбегать от жизни в кому, он находил убежище в тексте, жил между его строчек и слов годами. Не говоря уже о том, что окончательно потерял ощущение реальности, стер грань, отделявшую ее от создаваемых им миражей. Вот вы лично, вы когда-нибудь пробовали жить с иллюзией?..

— Пожалуй, нет, — покачал головой доктор, — если, конечно, это не имя собственное! А то знаете, как только в наши дни детей не называют, одну девочку, я слышал, нарекли Липо-сакцией…

Любка его замечание проигнорировала:

— Я ушла от него, когда он начал встречать своих героев на улице, оказалось, это были еще цветочки! Теперь с ним стало происходить то, о чем он писал, собственная его жизнь превратилась в один большой сюжет! — Доверительно коснулась наглаженного рукава халата врача. — Нет, вы представляете!..

Как тут было страдалице не посочувствовать! Особенно когда она упомянула, что была вынуждена со мной расстаться. В другой раз я и сам не упустил бы такой случай. Не сплоховал и доктор, со словами: «Интересно, интересно!» — накрыл ее руку своей. Жест христианского сострадания с учетом возможного развития событий. Произнес с воодушевлением:

— Вы знаете, Любовь…

— Можно просто Люба!

— Знаете, Люба, — повторил врач, сопровождая речь легким пожатием руки, — случай вашего мужа требует специального рассмотрения. Возможно, мне понадобится материал для статьи, так я, с вашего позволения, позвоню. Что ж до высказанного вами предположения… — пощипал свободной рукой бородку, — оно значительно расширяет круг возможных диагнозов! В качестве одного из них правомерно рассматривать истерию…

Час от часу не легче! Парень совсем отвязался, лепит что ни попадя, только бы произвести впечатление. Если Любка еще что-нибудь вякнет, запись «параноидальная шизофрения» в медицинской карте мне обеспечена.

— Она великая, скажу я вам, обманщица! — продолжал доктор, распаляясь. — Истерия способна имитировать симптомы самых разных заболеваний, о чем в американском журнале «Healthy Nation» за январь опубликована статья профессора… — Схватился обеими руками за голову и, оборвав себя на полуслове, видимым образом занервничал. — Совсем забыл, зачем вас искал! Профессор этот в сопровождении наших лучших специалистов вот-вот сам сюда пожалует!

Метнулся, припадая на ногу, выглянул в коридор. Вернулся и торопливо зачастил: