Канава

- Хочу братиков родненьких навестить-проведать. Как-то они там, в боях кровавых, в трудах тяжких...

Кто инициатор - непонятно. Со слов Любавы Дмитриевны, Груня умоляла-упрашивала, игуменье в ножки кланялась, чтобы та отпустила. По моему чувству... Экс-княгиня подкинула девушке идею, имея ввиду использовать "невинную овечку" в роли отмычки. Или ко мне, или к Ростиславичам.

Приехали и встали посередь детинца. Теперь Любава Дмитриевна топает к сыночку на постой - тут рядом, за Янчином монастырём шагов сто. А Груне - на другой конец города, к Золотым воротам, где её братья по усадьбам киевским стоят. Ехать туда экс-княгине не с руки, а отправлять юную девушку одну опасно. Дело уже к вечеру, города она толком не знает. Вот бы кто сыскался в провожатые...

- Посиди здесь. Николай, Охрим - ко мне.

Профессионально подготовленная, сыгранная команда - огромная сила. Способная быстро и качественно решать даже неочевидные задачи. Получаса не прошло, как к переминающейся кучке монахинь подкатили богатые санки с кучером в дорогой шубе. Хорошо, что хоть бобровую шапку не нахлобучили. Продираясь сквозь косо подвязанное мочало бороды веником, возчик выдал старательным баском ключевое:

- Эта вот ну.

Любава Дмитриевна, затягивая тёплый полушалок, бросила:

- Давай, Груня. Он тебе до места отвезёт. А мы к Володеньке моему. Заждалась я. Соскучилась по сыночке.

Монастырские сани потянули влево, возница с Груней - вправо, к Софийским, на выезд. А я вдохнул-выдохнул, пытаясь успокоить сердце, заходящееся от новой рискованной авантюры, и зашёл к Боголюбскому. Типа: с добрым советом.

- Давай завтра не собирать большой совет. Дел у всех выше крыши. Надо дать людям роздых. Ты сам ж давно в Печеры рвался мощам поклониться.

Замученный Андрей кивнул, я убрался. Но ещё часа два маячил по граду Владимирову. То одно, то другое. Но чтоб все видели: "Зверь Лютый" по детинцу открыто гуляет. А не в каком тайном месте тайным делом тайно занимается.

По возвращению - отчёт. Пока всё по плану. Санки с монашкой выехали из Софийских, но поехали не прямо вниз к Золотым, а повернули вправо, въехали на мою территорию. Возле очередных ворот возчик остановился.

- Эта вот. Супонь рассупонилась. Посиди. Ну.

Девка сидела в санках, оглядывала следы недавних боёв. Подскочили двое поганых, накинули тулуп, выдернули из саней и ускакали. Чётко накинули: она даже не видела кто. Потом из ворот вышел возчик, выдал обычное:

- Ну эта вот.

И ушёл внутрь разгримировываться: мочало всю шею искололо. Конёк и приметные санки, после обработки, в тот же вечер уехали. С грузами, полоном, в ряду с несколькими другими, на Мирополичью дачу.

Груня... "вот она была и нету". "На щеке снежинка тает".

Ничего нового: девок на Руси воруют все, кому не лень. Я уже рассказывал, как у меня на Угре Трифену украли. Но я-то... ого-го! Огогуй огогуённый. Догнал, побил и отобрал. А как здесь будет? Вышгородские знают, что она отправилась к смоленским. А смоленские об этом не знают. Пока обе стороны не встретятся - никто её искать не будет.

"Лучше всего брать языка из отпускников или выздоравливающих, возвращающихся в свою часть" - откуда это всплыло?

"Первый тайм мы уже отыграли" - девку украли. Теперь осталось откатать второй и третий. Ждём-с.

Дела идут, контора пишет, меня дёргают. То по караванам, то по ссорам между христолюбивыми воинами, то просто... Ближе к полудню прибегает Николай:

- Удачно сошлось. Давай, воевода, поедем-поглядим. Казовый конец торговать будут.

***

"Казовый конец" - лучшая, выигрышная, показная часть чего либо. Так, заманивая покупателя "казовым концом", продают группы однородного товара. Шкурки или коней. Здесь - невольниц.

Город взят штурмом, "на копьё". Всё население может быть обращено в рабство. Их бы и сделали рабами, да девать некуда - нет покупателей. Те, кого победители доведут до своих домов, станут там челядью. Так, с ещё докняжеских времён, начало формироваться это сословие - рабы, в "Святой Руси".

Прикол в том, что мы заперты в городе бездорожьем, вытащить отсюда толпу народа, хоть обозом, хоть лодьями - сейчас невозможно. А ждать - нет еды. Если у тебя есть холоп, то ему надо есть. Помимо того, что сторожить. Кормить - нечем.

Для ясности: "кощей по ногате". А цена курицы в мирное время - две ногаты. Но кто тебе ту курицу нынче отдаст?

Поэтому в холопы берут кого-то особо ценного. И баб. Понятно, что не всех, но есть категория покупателей, которая берёт молодых женщин и девушек не вообще - в прислуги, по хозяйству, а для "удовольствий".

О гаремах в "Святой Руси" Кирик вопрошал Нифонта, тот уныло ругался: нехорошо это.

Если боярин берёт девок для себя, то выбирает экземпляры пригодные к употреблению уже сейчас. Но часть "двуногой скотинки" сбрасывают торговцам на экспорт. Для перепродажи за рубеж в богатые дома для сексуально озабоченных хозяев. Здесь критерии несколько иные.