Кандалы

— Ну, пойдем, не будем ей мешать!.. Способный был мальчишка, на ученических спектаклях наших актером выступал!

Когда братья вошли в маленькую комнату библиотеки, в задней половине листратовского дома, там уже ждали «приема» несколько читателей: впереди всех в очереди стояли Иван Листратов и мальчик лет двенадцати, с белокурой головой, остриженной в кружало.

Вовка тотчас же сел за стол, отделенный от публики перилами. Вукол сел на стул поодаль.

Мальчик протянул прочитанную им маленькую книжечку. Учитель развернул ее.

— Песни Кольцова! — вслух прочитал он заглавие книги. — Ну, что? Понравилось тебе?

— Нет! — твердо ответил маленький читатель.

— Почему?

— Нескладно написано.

— Как нескладно? — библиотекарь раскрыл и прочел вслух первые попавшиеся на глаза строки:

С радости-веселья
Хмелем кудри вьются,
С горя да с печали
Русые секутся!

— Разве это нескладно?

— А как же? Конешно, нескладно! — стоял на своем читатель. — Оно ничего, интересно, только я страсть как люблю, когда один конец строчки с другим складно выходит — а тут не выходит складно-то! Ни окладу, ни ладу!

Вовка, улыбаясь, взглянул на Вукола.

— Мне кажется — он говорит о рифмах, рифмы любит! — подсказал Вукол.

— Ах, вот что! это правда, у нас весь народ такой, любит афоризмы в рифму сказать! Есть такие, что только одними рифмами говорят!.. Ну, ладно, дам я тебе и такую книгу, где все будет складно!.. «Конек-горбунок» читал?

— Нет.

— Ha-ко, почитай!

И, глядя вслед уходившему любителю рифм, сказал:

— Что из него выйдет? Может быть — поэт?

— А у тебя что, Иван Васильевич?

— «Преступление и наказание», — бородач протянул толстую книгу.

— Ну, что, хорошо написано?

Иван замялся:

— Хорошо-то оно хорошо, только больно уж глупо!

— Как так?

— Да Раскольников-то глупо поступил, что признался! Не надо бы признаваться! Дело сошло с рук, никто не видал, спрятал хорошо. Ему бы выждать время, а потом бы и взять: большие бы деньги выручил! На такие деньги хозяйство-то какое можно было справить!..

— А совесть? — возразил Вукол.

— Совесть — конешно, так ведь уж на такое дело шел человек, а старуху все равно не воскресишь, да и лядащая была старушонка!.. Доведись в наши времена — не до совести было бы!.. Особливо из-за земли! Попадись, к примеру сказать, старичок Аржанов — пожалеют его? Как же!

— Ну, ладно! — остановил читателя библиотекарь, — какую ты хотел бы книгу еще получить?

— «Войну и мир»! — не задумываясь, ответил Иван.

* * *

На месте старой избы деда Матвея стояла теперь новая, недавно выстроенная, много меньше прежней, но чистенькая, веселая, с тесовой крышей. Ворота с калиткой тоже были новые, от прежнего жилья ничего не осталось.

В деревне засветились в окнах огоньки, когда Вукол и Владимир вошли во двор, потом через крыльцо и сенцы в чистую половину. Лавр сидел у стола и разговаривал с мальчишкой лет пяти, у подтопка стояла девочка-подросток, похожая на Лавра. Изба освещалась висящей с потолка лампой. Деревянный, выкрашенный охрой, плотничьей работы жесткий диван и с полдюжины таких же стульев украшали комнату. На стенах висело несколько фотографий. Маленький тесный домик был выстроен и обставлен культурнее старой дедовской избы. Да и хозяин ее — солидный, видный собой мужик с окладистой черной бородой, крупный костью, с большим серьезным лицом, широким лбом и глубокими умными и добрыми глазами — имел приятно-внушительный вид.

Положительность и уравновешенность чувствовались в этой сильной и спокойной фигуре.

— Не ждал гостя?

— Где тебя дождешься? — шутливо улыбаясь и вставая, сказал Лавр. Ровный, грудной голос его показался Вуколу глубже, полнее прежнего. — Сколь годов прошло, думали — забыл про нас!

— А вот, видишь, не забыл! — возразил Владимир. — Видно, тянет его сюда! В Кандалы земским врачом едет!..

— Ну, как хорошо! Знал бы, не посылал Пашу в город! Лечиться поехала.

— Что с ней? — совсем по-докторски спросил Вукол.

— Да все то же, что и прежде, серьезного-то ничего… Жалко, без хозяйки мы покуда… Ну, да вот — наследница есть! Анюта, ставь самовар! — приказал он дочери. — А это вот сын единственный, богоданный!.. Одно время я богомольный был, так мы его у бога вымаливали!.. Без наследника негоже крестьянину.

Мальчуган с любопытством посматривал исподлобья на нового человека.

Вукол привлек его к себе, обнял, спросил потихоньку:

— Как тебя зовут?

Мальчик доверчиво потянулся к его уху и сообщил шепотом:

— Васянькой!

В это время в окне из темноты промелькнуло чье-то мужичье бородатое лицо. Заскорузлая рука постучала в окошко.

— Можно? — спросил глухой голос.

— Можно, идите в избу! — ответил Лавр и, улыбаясь, пояснил Вуколу: — Трезвенники хотят собраться. Узнали, что ты приехал!