Кандидат (ЛП)

— Как? Я лишь репетирую ласковые прозвища для моей невесты.

— Что ж, я не считаю «сладкие щечки» ласковым прозвищем. Оно отвратительно.

— Как скажешь, лапушка.

Вместо того, чтобы перегнуться через стол и придушить его, я сделала несколько глубоких вдохов. Ты сможешь сделать это, Эддисон. Просто представь себе миллион долларов и новенькие Джимми Чу, которые сможешь надеть.

— Хорошо, я согласна переехать к нему. А что с моей квартирой?

— Вы можете сохранить аренду, или, если пожелаете, можете найти себе другую после окончания партийного собрания, или же после выборов. Независимо от того, что вы выберете, у вас будет мало возможностей бывать там в течение следующих нескольких месяцев.

С финансовой точки зрения более выгодным будет просто перевезти вещи в Арлингтон, пока не закончится кампания, к моему брату Эвану. А потом я смогу посвятить время поиску жилья своей мечты.

Ох, черт. Моя семья.

Что я им расскажу? Хотя мои родители жили в нескольких штатах отсюда, мы общались не реже раза в неделю. И раз уж я не упоминала о том, что встречаюсь с мужчиной, сложно будет убедить их в чем-то, а учитывая, как близки мы были с Эваном, не было ни единого шанса, что он поверит моей внезапной помолвке. Я полагала, что смогу уговорить его молчать, особенно, если упомянуть тот факт, что сенатор Каллаган знает людей, которые смогут заставить его исчезнуть.

Если убрать друзей, то у меня не было никого вне кампании. Друзья, которые появились у меня, когда я впервые приехала в округ Колумбия, были связаны с Уолтом. И только мы разбежались, друзья исчезли. Думаю, они утешали его после нашего расставания.

— Что до квартиры, то, как насчет того, что я живу в Нью-Йорке, а Эддисон здесь? — спросил Баррет.

— Ваш отец предложил гостевой домик в его поместье в качестве жилья, когда вы будете не в разъездах. Эддисон в качестве вашей невесты должны заметить выходящей из вашей квартиры в Нью-Йорке как минимум несколько раз.

— Эм, я ненавижу Нью-Йорк, — сказала я.

— Как ты можешь говорить такое? — Баррет вытаращился на меня.

— Потому что это правда. Он слишком шумный и переоцененный. Единственное, что его извиняет — это Бродвей.

— Утверждать, что ты ненавидишь Нью-Йорк, это почти то же самое, что говорить, что ты ненавидишь Америку, — проговорил Баррет, уставившись на меня со смесью недоверия и отвращения.

— Это не так, — я закатила глаза.

— Еще как, черт возьми.

— Может с твоей точки зрения это и так, но для меня то, что ты ненавидишь Вашингтон, звучит более непатриотично.

Маршалл постучал ручкой по столу.

— Можем мы вернуться к теме?

— Извините, — сказала я.

— Да, извините, — повторил Баррет, склоняясь над контрактом.

— Итак, все согласны с параграфом один?

— Да, — пробормотали мы.

Маршалл кивнул.

— Параграф два: на все время кампании обе стороны выражают согласие с воздержанием от контактов, как физических, так и эмоциональных с любым представителем противоположного пола.

— Минутку… — Баррет вскинулся, словно его стегнули плетью. — Я что, в эти девять месяцев не смогу видеться ни с кем кроме нее?

Ауч. И хотя мне не хотелось это признавать, меня это задело. Меня не должно было удивлять нежелание Баррета сохранять моногамию с кем бы то ни было, тем более со мной, но все равно это прозвучало обидно.

— Спасибо за то, что заставил меня чувствовать себя прокаженной, — пытаясь выглядеть спокойной, проговорила я.

Баррет тут же изобразил извинение.

— Это касается не лично тебя, а исключительно моего члена.

— Баррет, вообще-то мы пытаемся продать образ счастливой влюбленной пары, — Маршалл раздраженно заворчал.

— Но это условие означает, что я останусь без секса, — Баррет ткнул пальцем в договор.

— Не совсем. Ты можешь приятно провести время со своей рукой, — с усмешкой возразила я.

— Я никогда не оставался без секса даже на девять дней, — процедил Баррет, прищурившись, — не говоря уже о девяти месяцах.

— Все когда-нибудь бывает в первый раз.

— Чушь собачья!

— О, ну конечно, ведь все вертится вокруг тебя, — пробормотала я.

— Прошу прощения?

— Послушай меня, красавчик. Для меня застрять тут с тобой тоже не прогулка в парке, но я готова сделать это.

— Потому что в обмен ты получишь неплохую компенсацию от моего отца.

— Ты такой придурок.

— А то я раньше не расслышал.

— Ну, так может вместо того, чтобы думать членом, начнешь думать о том, чтобы помочь отцу пройти партийные выборы и стать нашим новым президентом?

— Я и так думаю о своем отце, иначе не согласился бы на эту нелепую идею.

— Тогда перестань быть таким эгоистом.

— Поверь, детка, ты не захочешь оказаться поблизости, когда мне будет не хватать секса. Это совсем не весело.

— Может, тогда ты сможешь придумать лучшее применение свободному времени и заняться чем-то ради общего блага?

— Когда я занимаюсь сексом — это и есть вклад в общее благо. Это не просто приятное занятие.

— Ох, убейте меня!

— С моим размером это будет не сложно.

И снова мне пришлось бороться с желанием придушить Баррета или же пнуть его по яйцам.