Кандидат (ЛП)

— Да, то есть нет, не только из-за этого. Есть масса других вещей, например, то, как искренне ты заботилась о моих родителях, и что ты никогда не встречаешься с незнакомцами. Мне нравится, что ты такая умная и активная. Мне нравится то, что ты хочешь сделать мир лучше, благодаря своим сочувствию и заботливому сердцу. Не знаю, есть ли в тебе хоть что-то, чего я не люблю.

Когда я упал на колени, Эддисон выдохнула.

— Баррет, что, ради всего святого, ты делаешь?

— Невероятно широкий жест, поскольку демонстрировать его чертовски холодно, а эти штаны до смешного дорогущие.

— Прости, что?

Я вздохнул.

— Послушай, я стою на коленях перед тобой и умоляю простить и забыть о моем прошлом, осознать, что я уже не тот человек, каким был до встречи с тобой. С абсолютной уверенностью могу сказать, что до конца моих дней не будет другой женщины, которую я так сильно полюблю. Ты — единственная.

Эддисол впилась в меня взглядом, ища ответы на вопросы, которые точно крутились у нее в голове. Больше всего на свете она хотела знать, правда ли все это.

— Я люблю тебя по-настоящему и навсегда, Эддисон.

— Ты серьезно?

Когда несколько слезинок скользнули по ее щекам, я отчаянно захотел стереть их — что угодно, лишь бы прикоснуться к ней.

— Да.

Лицо Эддисон просветлело, и она улыбнулась. Это было самое прекрасное зрелище на свете. Она была самым прекрасным созданием, которое я когда-либо видел, и плевать, что она не была моей.

— Я тоже никогда не переставала любить тебя, Баррет.

Когда я закончил с демонстрацией, девушка бросилась в мои объятия и наши губы обрушились друг на друга в отчаянном поцелуе. Несколько минут спустя мы отстранились, чтобы вдохнуть немного воздуха.

— Рад, что ты наконец поверила мне. Я уже думал, что придется прибегать к чему-то действительно отчаянному, вроде угрозы, что спрыгну с памятника Вашингтону или типа того.

— Ты бы выбрал что-то фаллистическое, чтобы заявить о своей бессмертной любви, верно? — ухмыльнувшись, ответила Эддисон.

— Должен сказать, что такая мысль не приходила в мою отчаявшуюся голову. Я просто хотел найти способ, чтобы сделать тебя своей, — рассмеялся я

— Ты действительно будет принадлежать мне и только мне? — подняв голову, Эддисон спросила.

— Да, до конца своих дней, — взяв руку девушки, я положил ее на свою грудь у сердца. — Оно никогда не принадлежало ни одной женщине, кроме тебя, и сейчас оно только твое.

Оглянувшись, чтобы посмотреть, не наблюдает ли кто за нами через окна, Эддисон свободной рукой обхватила мой член.

— Я знаю, что это принадлежало сотням женщин — и теперь оно только мое?

— Да, и только ради твоего огромного удовольствия.

Эддисон рассмеялась.

— Чертовски уверена, что лучше бы так и было, — убрав свою руку от моего члена, девушка прижалась ко мне, и я на рубашке почувствовал ее удовлетворенный вздох. — Я люблю тебя, Баррет.

— Я люблю тебя больше.

Когда я наклонил голову, чтобы поцеловать Эддисон, балконная дверь открылась и, повернувшись, мы увидели выжидающе смотревшего на нас Тая.

— Вам, ребята, нужно быть внутри. Они скоро начнут связываться с крупными государствами в поддержку твоего отца.

— Ладно. Уже идем.

Тай кивнул, прежде чем вернуться внутрь. Я протянул Эддисон руку.

— Готова пожать руку избранному президенту?

Лицо Эддисон просветлело.

— Он и вправду выиграет, да?

— Черт возьми, да.

— Я знаю, особенно после последних месяцев, когда он лидировал в опросах, но все ещё трудно поверить, что твой отец действительно станет президентом.

— Должен сказать, что это довольно победоносный вечер для мужчин из рода Каллаган. Папа получил страну, а я получил тебя.

— Поцелуй меня, Первый сын, — улыбнувшись мне, сказала Эддисон.

Когда я прижался своими губами к ее губам, не мог поверить, каким счастливчиком я был, раз такая женщина, как Эддисон, смогла полюбить такого мужчину, как я. Как только я обвил Эддисон руками, чтобы углубить поцелуй, Тай постучал по двери.

— Кайфоломщик, — пробормотал я возле губ Эддисон.

Она хихикнула.

— Я прослежу, чтобы сегодня ночью возместить Медведю убыток.

— Знаешь, по-моему, пора это прозвище отправить на пенсию.

Эддисон вздернула бровь от удивления.

— Правда?

Я кивнул.

— Думаю, с этого момента он будет Первым Пенисом, — Эддисон застонала, когда двинулась к двери. — Как насчет Главнокомандующий Член? — сказал я в удаляющуюся спину.

— Помечтай, — ответила она.

Смеясь, я побежал и поймал ее у двери.

— Хорошо, оставим Медведя, но он будет вставать для твоей пещерки, и только твоей.

Она покачала головой.

— Это отвратительно, и в то же время мило.

— Я такой.

Эддисон ухмыльнулась.

— Да, это чистая правда.

— И ты любишь меня?

— Да, люблю.

— И я люблю тебя.

Эпилог

Эддисон

В жизни есть мгновения, которые запоминаются на всю жизнь. Когда ты уже старый и седой, слушаешь на переднем крыльце скрипы и вздохи своего кресла-качалки, ты с улыбкой будешь вспоминать эти моменты. У меня был такой день и, честно говоря, он был настолько переполнен запоминающимися моментами, что я почувствовала себя перегруженной.