Кангасейро

— Капитан вернулся из поездки с воспалением, нога у него разболелась, как никогда. Я сделала ему ножную ванну, но и это не помогло. Сейчас он задремал. Сеу мастер, на этот раз приступ был очень сильный.

В этот день Жеронимо ни с кем не разговаривал. Угрюмый, он давал приказания каменщику, которого раздражала резкость его обращения. В конце концов каменщик не выдержал и сказал Бенто:

— Я слышал, что ты собираешься жениться на дочери мастера. Никогда не видел человека с большим самомнением, можно подумать, что он по меньшей мере хозяин этой фазенды. Только старый Кустодио способен терпеть мастера-сахаровара с такими повадками.

Терто тоже жаловался:

— Мастер день ото дня обращается со мной все хуже… Чего доброго, и к другим начнет так относиться. Я-то все одно ухожу и поэтому не хочу связываться с ним…

Вечером Бенто пришел к Кустодио. С потухшим взором, с изможденным лицом, капитан казался столетним стариком.

— Сынок, на этот раз эризипела схватила меня крепко. Тело ломило так, что все кости трещали, казалось, что мельничный жернов прошелся по мне, но, слава богу, к утру стало легче. Ночной ветер плохо на меня подействовал. Да, видно, мне нельзя больше выезжать из дому. И потом этот судья вывел меня из себя. Правильно сказал секретарь Жозиас, он хочет свалить все на меня, чтобы самому выйти сухим из воды. А твой брат все не подает вестей, не знаю, что и думать. Да, я уже не в том возрасте, когда можно ждать. Вот умру, — голос его зазвучал громче, — умру не сегодня-завтра, но до этого я покажу всему сертану. Я отомщу за своего сына. Слушай, я помню, как будто это было вчера, я был там, когда жена позвала меня посмотреть… Касуса Леутерио, ах, это был он, негодяй!

Старик хотел приподняться с постели, но не смог пошевелить опухшей ногой.

— Черт, эта нога не дает мне сделать то, что я должен сделать. У меня нет сил встать. — И он попытался еще раз приподнять свое изможденное тело. — Да, у меня нет сил встать…

— Но, капитан, — попытался успокоить его Бенто, — завтра сеньор поправится, это — только приступ…

— Да, верно, я должен поправиться. Мне многое нужно еще сделать. Твой брат бежал от Касуса Леутерио. У этого негодяя в руках больше власти, чем у самого правительства.

XI

Наступила ночь. Бенто снова не было дома, и снова начались мучения Висенте. Грудь сжимала странная боль, и опять нахлынули страшные воспоминания. Да, он не смел оставаться один, он боялся темноты, точно маленький ребенок. Ночь спустилась на землю, а он все сидел, прижавшись к глиняной стене дома. Бенто все не шел… Негр чувствовал себя хорошо, только когда рядом с ним кто-нибудь был. Ему стало казаться, что он опять с Апарисио и еще с десятью парнями и что они идут на окружение отряда лейтенанта Матиаса из Сержипе. По дороге они должны были зайти в дом Шико Патрисио. Когда-то он помогал им, но потом отошел от дел. С тех пор как солдаты лейтенанта Лукаса проучили его кнутом, он не хотел иметь ничего общего с Апарисио. Когда кангасейро явились к нему, его не было дома. Жена и две дочери, увидев их, в ужасе схватились за голову.

— Не нужно бояться, девушки. Дайте лучше людям поесть.

Дочери Шико Патрисио были красивы, и парни не сводили с них глаз, а у девушек от страха все валилось из рук. Висенте все теперь отчетливо видел. Одной из них было лет семнадцать; пухленькая, низенькая, она ходила, переваливаясь, как уточка. Апарисио не мог оторвать от нее глаз. Парни расположились под умбузейро и громко о чем-то говорили; шум стоял, как на ярмарке.

— Кум, — сказал Апарисио, — я восхищен этим бесенком.

Девушка поняла, что это означает в устах моего кума, и попыталась уйти… Но вскоре раздался нечеловеческий крик, это кричала одна из девушек — так, будто ее ранили. Тут же послышалось рычание кума. Он побежал туда, чтобы узнать, в чем дело: оказалось, что старуха бросилась с горящей головешкой на Апарисио и обожгла ему весь зад. Апарисио, словно разъяренный зверь, бросился с кинжалом на старуху, и та свалилась, как скошенная трава, на землю. Кум схватил младшую, а другая девушка спряталась в доме, но ее вытащили, набросились на нее и всю истерзали. Исцарапанная, в рваном платье, она лежала, тяжело дыша, под жуазейро. Апарисио был зол, как черт, боль от ожога не давала покоя. Он тут же дал приказ уходить, и они отправились к месту засады лейтенанта Матиаса.