Каникулы в деревне

Увиденное возле клуба и в старом домике, где Макс и Катя играли в детстве, сильно ударило по его душевному спокойствию. Он ожидал чего-то другого, и даже помыслить не мог о чем-нибудь подобном. Когда он думал о деревне перед тем, как поехать сюда, ему представлялось, что здесь он отдохнет и отвлечется от проблем, а кроме того, возможно, найдет свою любовь. Но полученный удар, который ему нанесла деревня, был настолько силен, что Максим уже не был уверен, останется ли он здесь и дальше. Но пора было спать, и перенести свое сознание в мир морфея. Да и в конце то концов, вполне возможно, что завтра все решится само собой. Не даром говорят ― утро вечера мудренее.

С этой мыслью Максим повернулся на другой бок, и вскоре заснул.

Глава 3. Нанесенное оскорбление

Чаще всего Максим не запоминал сны. Иногда ему даже казалось, что он и вовсе спит без сновидений. Но бывали случаи, когда сновидения представали настолько яркими, что оставалось только диву даваться ― ведь отличить их от реальности было поистине трудной задачей. И в этот раз Макс погрузился как раз в такой сон.

Видимо, поводом послужило то, что он увидел накануне вечером, потому что в этот раз он оказался наедине с Катей. Оглядевшись вокруг он осознал, где они находятся ― это был домик, в котором они проводили очень много времени в детстве. Только сейчас он принял облик теперешнего, что отнюдь не прибавляло Максиму хорошего настроя.

Катя сидела на кровати. Да-да, на той самой кровати с отчетливой выемкой посередине, глядя на которую Максу и во сне стало плохо, так что он поспешил отвести взгляд немного в сторону, только бы не видеть этой кровати. Но глаза непроизвольно вновь и вновь возвращались к подруге детства. Темные волосы сбегали с плеч прямыми шелковистыми прядями, что немного отличалось от тех волнистых локон, какие у нее были в детстве. Так же отличалось и ее одеяние, хотя кто знает ― может она сейчас постоянно так ходит? В общем, ее тело облегало вечернее платье темно синего цвета, придававшее ей особую привлекательность в том полумраке, в котором они находились сейчас.

– Здравствуй, Максим, ― прозвенел ее голос в царившей до этого тишине. ― Давно мы с тобой не виделись.

– Привет, Катенок, ― в свою очередь поприветствовал он подругу детства. ― И правда, время летит незаметно. Кажется, еще вчера мы играли с тобой здесь, ― взгляд его скользнул по комнате, и Максим поморщился от отвращения.

Видимо, чувства в тот момент очень ясно отражались на его лице, потому что Катя вдруг спросила:

– Тебя что-то смущает?

О, конечно, его много что смущало, только собираться в слова все это никак не хотело.

– Смущает, ― в конце концов сознался он. ― Начать с того, во что превратилась эта когда-то замечательная комната.

Катя в свою очередь окинула комнату взглядом, и на лице ее отобразилось недоумение.

– Не понимаю, что ты имеешь в виду. Что же с ней произошло?

– Разве ты не видишь? ― Максима просто разрывало изнутри. ― Как ты могла забыть, какой была эта комната раньше? Ведь она была только нашей и ничьей больше. Только мы с тобой проводили в ней время вместе. А теперь здесь собираются алкаши и путаны.

Возможно, он этими словами хотел обидеть ее, но, похоже, у него ничего не получилось.

– Глупышка, ― с усмешкой произнесла она.

– Да неужели? ― с возмущением переспросил Максим. ― Ты хоть видишь, в кого ты превращаешься?

– Макс, ― уже серьезно начала Катя. ― То, что ты описываешь, было очень давно. Я ностальгией не страдаю, чего и тебе советую. Кроме того, моя жизнь меня полностью устраивает, а вот посторонних она никоим образом не касается.

– То есть я для тебя посторонний? ― внутри Максима боролись меж собой гнев и отчаянье, и чего в нем больше ― понять было очень трудно.

– Ты стал им, когда перестал приезжать сюда.

После сказанного на несколько секунд воцарилось гнетущее молчание.

– Так вот в чем дело… ― вырвался тихий вздох из груди Макса.

Теперь для него все становилось понятным. Мозаика складывалась в общую картину, и все ее поведение приобретало хоть какой-то смысл.

– Знаешь, как я ждала тебя? ― на глазах Кати выступили слезы. ― Знаешь, как я тосковала по тебе, каждое лето ожидая твоего приезда?

– Прости, я не подумал, ― только и смог выдавить он из себя.

– Не подумал, ― немного неловко передразнила она. ― Как ты мог пять лет не помнить все то, что между нами было? И как ты после этого можешь удивляться увиденному?

– Но можно же как-то все исправить, ― надежда ни в какую не хотела покидать его сердце, пытаясь побороть воцарившееся в нем глубочайшее отчаяние. Ноги подкосились, и мгновением позже колени ударились о грязный пол. Но он даже не обратил внимания на удар ― в тот момент он вообще не был в состоянии почувствовать хоть какую-то физическую боль, потому что его внутренняя душевная боль перебивала все с лихвой.

– Не думаю, Макс, ― Катя с отвращением оттолкнула протянутые к ней в молящей покорности руки, а в глазах даже заиграли искры. ― Мы с тобой теперь чужие люди, и это ничем не изменить. А притворяться я, увы, не умею, да и не хочу.