Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

— Зачем я вообще всё это перевожу туда и обратно, если я итак знаю ответы и могу сразу сказать, — притворно возмутилась Энн: брови изогнулись в негодовании, а губы — в усмешке.

— Отлично. Тогда ты отвечай, а я пока поем. Самый лучший способ изучить национальную кухню — прийти в гости.

Энн общалась с родителями, я лишь изредка просил передать, что всё вкусно или спрашивал что-нибудь. Похоже, неловкость от того, что я, возможно, чувствую себя не в своей тарелке, ощущали и ее мама и папа.

— Родители беспокоятся, что ты ничего не понимаешь, а мы всё время разговариваем по-русски. Ты не обижаешься?

— Нет. Я понимаю, ты давно с ними не виделась. Всё нормально. Годам к пятидесяти я выучу русский, и тогда мы все вместе поговорим.

Энн засмеялась, и я понял, что мне удалось немного ее успокоить.

Расправившись с обедом, мы отправились в лес.

Я полагал, что ехать придется далеко и, возможно, мы останемся там с ночевкой, но всё оказалось гораздо проще. Лес не был дремучим и непроходимым, где в ужасе прислушиваешься к каждому звуку — скорее, небольшая рощица, которая едва начала покрываться листвой.

Оказалось, мы едем на шашлыки. Так часто делают весной и летом.

Скоро в Москве на Красной площади будет парад, и я удивленно приподнял бровь. Кажется, я слышал об этом.

— Даже не думай. Просто так туда не пускают. Мы всегда смотрим по телевизору, — сообщила мне Энн, начиная сервировать на траве «стол», пока ее родители взялись за приготовление мяса неподалеку.

Так, разделившись по парам, мне было немного легче. Казалось, что я и родители Энн чувствуем, что не можем поделить ее между собой. Заставляем говорить то на одном языке, то на другом (интересно, это сложно — так быстро переключаться?), стараться всем уделить внимание.

Я наблюдал за ней с интересом. На землю постелили клеенку, расставили пластиковые стаканчики.

— Ты будешь помогать или нет?

— Что? — я даже опешил. — Я смогу?

— Здесь ничего сложного. Неси из машины хлеб, он на заднем сиденье. Резать овощи умеешь?

— Что?

— Господи, Ларри, ты как будто с луны свалился! — она закатила глаза и запястьем сбросила со лба волосы. — Вот, смотри, это огурец, это помидор. Сейчас будем пробовать.

— Я знаю, что это. Давай лучше по-русски.

И она переводила мне все, что делает, на русский язык. А я выполнял ее поручения.

— Только не порежься, — саркастически прокомментировала она, глядя, как я берусь за нож.

— Энн!

— Ты сказал, что будешь звать меня Аней.

— Аня!

— Вот так. Потоньше, Ларри, потоньше. Слушай, это такое счастье — командовать кумиром миллионов, — засмеялась она.

— Ты постоянно это делаешь.

— Когда это?

— Манипулируешь.

— Неправда!

— Даже не замечаешь этого.

— Перестань. Когда это было-то? — кажется, она и впрямь удивлена.

— Ладно, ладно. Я бы сейчас поцеловал тебя, но твои родители…

— Мои родители не такие уж древние. Вот и оценишь всю прелесть прогулок в лесу — можно спрятаться от остальных. Но сначала — шашлык.

Несколько минут мы молча трудились, заканчивая приготовления. А затем я сказал:

— Хочу, чтобы ты тоже увидела, как я живу. Я нашел себе дом в Лос-Анджелесе.

— Правда? Огромный, наверно?

— Семь спален, четыре ванные комнаты…

— Сколько?

— Четыре, — и, заметив ее неподдельное удивление, пояснил: — Вообще-то, это не так уж много. У некоторых звезд по десять и даже шестнадцать.

— Ужас! У них недержание?

Я не сдержал смех.

— Это рассчитано на большое количество гостей. Ну и чтоб не ходить далеко.

— Поэтому американцы и страдают от ожирения. Им даже до туалета дойти лень.

Я опять засмеялся, чувствуя необыкновенную легкость.

— Ну ладно, что еще есть в твоем доме? — продолжала расспрашивать Энн.

— Винный погреб…

— О, это самая важная часть, я уверена.

— Он уже был, не я его строил.

— А содержимое тоже в нем было?

— Нет.

— Значит, он до сих пор пустой?

— Не совсем.

— Хм… Ладно. Об этом стоит узнать поподробней. Вдруг я связалась с парнем, который периодически страдает от запоев.

— Я напивался всего один раз в жизни.

— Охотно верю.

— Когда ты уже научишься мне доверять?

— Не знаю. Ну, что еще есть?

— Камин, небольшой кинотеатр, джакузи, спортивный зал и площадка для баскетбола на заднем дворе.

Энн качала головой и вздыхала все это время, словно показывая, что все эти элементы роскоши являются признаком больших денег и недалекого ума. Мне стало смешно.

— Слушай, в конце концов, нам в нем жить! — не вытерпел я. — А ты бы какой хотела?

— Там есть сад?

— Нет, но мы можем устроить. Места достаточно.

— А бассейн?

— Есть.

— Крытый?

— Нет.

— Значит, он будет грязным.

— За домом ухаживают рабочие.

— У тебя есть рабы?

— Я сказал, рабочие.

— И сколько их у тебя?

— Пятнадцать.

— Сколько??? Ты им хотя бы платишь?

— Я хорошо им плачу. Энн, прекращай, — со смешком выдал я.

— Пожалуй, об этом родителям пока лучше не рассказывать. Иначе они подумают, что отдают меня в рабство шейху.

— В отличие от шейхов, у меня только одна девушка.

— Это плохо?

— Пока не знаю, — прикинувшись задумчивым, ответил я.

— Что?!