Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

— Ты была пьяна, Энн. Даже не пьяна, а как будто под кайфом. Ты вытворяла такие вещи… Я прежде никогда не замечал за тобой: смеялась, как ненормальная, над каждым словом, вела себя вызывающе… Не хотела ехать со мной. Пришлось припугнуть эту дуру Стеф, чтобы оставила тебя в покое. А потом в машине ты вырубилась, так что пришлось вести тебя к себе домой, чтобы не оставлять без присмотра. Вижу, последствия бурной ночи уже дают о себе знать.

Приврал немного для профилактики. Если помнит что-то — я увижу это на ее лице.

Вообще-то, она была ниже травы или как там оно говорится? Если бы сопротивлялась, не знаю, как бы я поступил.

Но я видел, что мои слова возымели эффект. Видимо, правда не помнит, что произошло. И меня на секунду накрыло раскаяние: а не перегнул ли я палку с нравоучениями?

— Но я не пила, — тихо произнесла она, кажется, и сама сомневаясь в этом.

— Тебе вполне могли подмешать что-нибудь. Наркотики, — предположил я.

— Наркотики? — ахнула она.

Ну точно не помнит. Не может же она быть такой превосходной актрисой?!

— Ты как себя чувствуешь? — смягчившись, спросил я. Одной проблемой вроде бы стало меньше, да и ей будет отличный урок на будущее. Надеюсь, эксцесс минует последствия. Однако показать ее врачу всё же было бы необходимо. И я решил позвонить доктору Энглерту, который работал со мной перед концертами и был специалистом широкого профиля. У него была сеть частных клиник по всей Британии, но он по-прежнему продолжал работать не только с бумагами, но и с людьми.

Потом я предложил показать ей свою библиотеку. Вместо всего дома, как она просила. Это не то место, где следует проводить экскурсии. Вот библиотека — да, моя гордость. Жаль, что времени читать сейчас совсем мало. Можно было бы проводить с книгой время в самолете, но там я обычно сплю, потому что в связи с гастролями спать приходится мало и чаще урывками, где придется.

Энн выбрала себе пару книг, облюбовала мой дартс на стене, и даже пыталась покуситься на мою жизнь — в шутку, конечно.

На какое-то время я совсем забыл, почему она здесь оказалась, и что мы ждем прихода врача.

Напомнила мне Франческа. И пришедший был вовсе не доктор Энглерт.

— Мистер Пол желает Вас видеть.

Вот же… Блин!

— Пойдем, — я повернулся к Энн и протянул руку. Больше не для того, чтоб успокоить ее, а чтобы взять себя в руки.

Может, стоило бы спрятать Энн здесь и притвориться, что я один? Но Пол приходил ко мне прежде всего однажды. Да и не принято без звонка заваливаться в гости. Значит, он уже в курсе. Значит, бури не миновать.

Глава 8

Я старался держаться уверенно, хотя, в отличие от Энн, уже представлял, что нас ждет.

Взгляд Пола я увидел сразу. И мне не требовалось смотреть брошенные им на стол распечатанные статьи из Интернета. По одному только яростному: «Доигрались!» я понял, что в курсе не только Пол, в курсе все.

Он устроил допрос Энн, которая, кажется, совсем растерялась и скисла. А я не мог ей помочь, потому что, оказываясь сам в таких ситуациях, позволял разгребать всё Полу.

Потом пришел доктор Энглерт, и, взяв у насмерть перепуганной девушки анализ крови, тактично сообщил, что это «препараты, которые способны притупить работу мозга и затуманить сознание». Может быть, это и впрямь были не наркотики. Но я даже рад, что доктор оказался не только настоящим профессионалом, но и очень воспитанным человеком. Наверное, Энн бы лишилась чувств, услышь она слово «наркотики». По крайней мере, так мне казалось.

— А с этим что теперь делать? Ты хоть понимаешь, как нас подставила? — не унимался Пол, взмахивая черно-белой пачкой испещренной буквами бумаги.

Вот кому бы занять тактичности. Неужели не видит: она итак в ступоре?

Пришлось вмешаться.

— Ладно, Пол, остынь. Девчонка просто не разобралась, что к чему. Эта Стеф, кто бы она ни была, редкостная стерва. А нам просто следовало объяснить, что у некоторых папарацци есть изощренные способы добыть информацию.

В том, что девушка (возможно, Стеф даже не настоящее ее имя) прикинулась сотрудницей офиса, а на самом деле является журналисткой, я уже не сомневался. Слишком хорошего качества были снимки с полубессознательной Энн.

— Думайте, ребятки, думайте, — поднимаясь и хлопая себя по коленям, произнес Пол. — Я за вас вечно разгребать всё не буду. Но, если ничего не решите, придется объявить всем о расставании и написать грустную песню о раненых чувствах и обманутых ожиданиях.

Ну вот зачем он опять? Не видит что ли…

— Кстати, послезавтра нужна новая песня.

Я на миг потерял дар речи.

— С ума сошел? У меня сегодня и завтра два перелета и три выступления, я уже сутки не спал.

— А ты постарайся. Ты же способный мальчик. Послезавтра жду в студии.

Пол ушел, хлопнув дверью, и я беспомощно откинулся на спинку дивана и запрокинул голову. Достало!

— Я могу идти? — тут же напомнила о себе реальность в лице доктора Энглерта.

— Конечно, большое спасибо. Пойдемте, я провожу.

Наверное, врач бы не помешал сейчас мне самому. Я не помню уже, когда мне доводилось нормально спать. Когда я в последний раз вставал не по будильнику.