Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Своим традициям я не изменял, и заснул, выстраивая в голове график завтрашних мероприятий.

Встал по будильнику, и на удивление легко. Может быть, оттого, что внутри жило вдохновение — скорее, творить добро, приносить людям радость! Я вообще не понимаю тех, кто стремится отравить другим жизнь. Она итак коротка, итак полна страшных событий, утрат, разочарований, а мы стремимся подлить в нее и свою ложку дегтя: сказать что-то резкое, подставить, обмануть, изъять свою выгоду.

В шоу-бизнесе не без этого, и меня часто пугали, что жуткую конкуренцию и зависть коллег выдержит далеко не каждый. Но мне было глубоко плевать. Я хотел делать свою музыку и быть услышанным. Обещал себе, что не буду ввязываться в конфликты.

Пока что мне удавалось, не считая парочки шпионских слежек СМИ за моей частной жизнью, в стремлении выплеснуть исковерканные ее подробности.

Да, мне пришлось идти на какие-то компромиссы с собой — врать, например, что безумно влюблен в Энн. Но от всего остального Пол умело меня защищал, отражая удары. И за это я был ему благодарен.

От машины в это утро я решил отказаться. Одевшись как можно незаметнее, напялив темные очки в крупной оправе и насвистывая негромко веселую мелодию, я в самом лучшем расположении духа отправился за цветами.

Выбирал недолго.

— Пятнадцать красных роз, пожалуйста.

Улыбчивый продавец вручил мне аккуратно завязанный лентой букет, пожелав хорошего дня, и я, поймав такси, отправился в следующий пункт назначения.

Энн жила на первом[1] этаже, и мне предстояло сперва оценить обстановку и оглядеться, чтобы не привлекать внимание. К счастью, пробраться к окнам не составляло труда — они выходили на тихую и безлюдную в утренний час улочку. Сад тоже был с другой стороны. И если зацепиться за решетку балкона — она не так уж высоко — можно без труда проникнуть внутрь.

Я еще не был уверен до конца, удастся ли мне осуществить план, но адреналин в крови бурлил с невероятной силой. И я, подхватив букет одной рукой, еще раз оглянулся по сторонам и подпрыгнул, цепляясь другой за решетку. Перекинув цветы (другого способа не было, и я надеялся, что они не слишком от этого пострадают), подтянулся и через пару мгновений уже был на балконе.

Чтобы не попасться случайно Энн на глаза, тут же присел на корточки, поднял букет (фух, с ним всё в порядке, пара отлетевших лепестков не в счет), и вгляделся в окно, прислонив ладонь к глазам. Видно было плохо, но вскоре глаза привыкли. Энн в комнате не было.

Я вдруг подумал, а что, если бы она была здесь и, не ожидая, что за ней наблюдают, ходила бы, например… в чем? Ну, я не знаю, в пижаме. От этой мысли и представившейся картинки стало весело.

Следующим этапом было проникнуть внутрь. Окно было чуть приоткрыто — в самый раз, чтобы вместилась ладонь. Я просунул ее в промежуток и приподнял окно вверх. Раз — и можно беспрепятственно оказаться в комнате и брать что угодно. Какая безответственность! Я понимаю, что это не самый криминально опасный район города, но сигнализация всё же не помешала бы. Или кондиционер, чтобы не пришлось держать окна открытыми.

Я огляделся, впервые оказавшись в комнате Энн. Места здесь было маловато: рядом с окном крохотная кровать, комод, шкаф и небольшой телевизор — вот и всё, что здесь было. На стенах висело несколько картин. Одна — с изображением Кремля. Я никогда не был в Москве, но видел его на фотографиях. А что, было бы неплохо оказаться там вместе с Энн. Интересно, знают ли мои песни в России? Будет ли у меня там когда-нибудь шоу?

В соседней комнате послышались звуки, и я заторопился. Сперва хотел положить букет на комод, но уже раздались шаги. Мой план грозил быть разрушенным на самой последней стадии, поэтому пришлось небрежно оставить букет на полу и рвануть к окну. Секунда — и я на балконе. Еще пять — уже внизу, улепетываю на соседнюю улицу, не оглядываясь на ошарашенных прохожих. Только теперь вдруг мелькнула мысль о том, что меня могли узнать и опять использовать информацию, выставив ее в невыгодном для меня свете. Но мне надоело всего бояться! Я хотел хотя бы раз сделать что-то действительно романтичное.

Закрыть за собой окно не успел, и мне оставалось рассчитывать только на то, что Энн не вспомнит об этом и не испугается. Заметила она меня или нет? Догадается или нет?

Я и сам не мог понять, чего мне хочется больше: быть узнанным или остаться под маской инкогнито? В любом случае, я с нетерпением ждал развязки и постоянно поглядывал на телефон в течение дня — вдруг она захочет мне написать? «Спасибо» там, или «Это был ты?». Хотя бы «Счастливого пути!». Но тщетно.

Видимо, нашлись планы поинтереснее. Или она всё-таки вызвала полицию и теперь в полицейском участке у нее выпытывают подробности, при каких обстоятельствах букет попал к ней, и часто ли она держит открытыми окна. С нашим законом лучше не связываться. От этой мысли снова стало смешно. И немного досадно. Неужели я не узнаю ее реакцию? Нужно как-то осторожно выпытать это.