Каникулы в Лондоне — 2. Рассвет утраченной мечты

Мне и самому скорее хотелось уехать, остаться в тишине, выдохнуть хотя бы на пару мгновений.

Наконец автомобиль тронулся. Через сорок минут мы въехали на парковку отеля по объездной дороге, потому что у центрального входа, по сведениям Пола, нас караулили.

Во мне опять проснулось естественное желание — поскорее лечь спать. Казалось, еще немного, и я перестану стоять на ногах. Так часто бывает, когда адреналин начинает стихать, и вместо него приходит бессилие.

Я позволил Энн принять душ первой, сам в это время распластавшись на кровати и с великим трудом удерживая глаза открытыми. Я думал об этом дне, об этом чувстве внутри, когда тысячи людей пришли поддержать тебя, исполнить вместе с тобой твои песни. Это… аааа…

Улыбка опять расползлась по губам.

Да, сцена — наркотик. И ты купаешься в море людской любви, и чувствуешь, как за спиной вырастают крылья и испаряются все проблемы. В этот момент есть только я и зрители — и мы единое целое.

Энн вышла из ванной в домашней одежде, с завязанным на голове замысловатым узлом полотенцем, и качнула головой в сторону ванной комнаты, уступая ее мне.

Чуть теплый душ помог привести себя в чувство, сбросить усталость и немного взбодриться.

Я вышел, и первое, за что уцепился взгляд — уютно устроившуюся на парапете застекленной террасы девушку с огромной кружкой в руках. Она сидела ко мне полубоком и смотрела в окно. При этом выглядела так беззащитно, что во мне вдруг проснулись какие-то прежде смутно знакомые чувства — желание защитить, укрыть, спрятать от внешнего мира и его колючек.

— Непросто тебе сегодня пришлось, да? — я сел напротив. Парапет оказался довольно удобным, словно специально для того и придуман, чтобы сидеть и созерцать виды города. В подсвеченной искусственными огнями засыпающей столице была какая-то особая магия и умиротворение.

Энн не ответила. Вероятно, не хотела вспоминать о фанатах.

— Я никогда здесь не был, — перевел тему в другое русло. — Но, знаешь, в этом и прелесть. Я не знаю, где буду через месяц.

Я спонтанно высказал все, о чем думал в последние дни. О том, как люблю свою жизнь, несмотря на ее, порой, ненормальность и катастрофическую нехватку времени на отдых и развлечения.

Энн молчала, и мне подумалось, что зря я так разоткровенничался. Похоже, она не намерена сейчас вести пространные беседы. Но, взглянув на нее, убедился в обратном: она внимательно смотрела на меня, и глаза ее выражали интерес и сострадание. Что-то похожее на это.

— У меня есть классные фотки. Сегодня сделала. Хочешь взглянуть?

Она рванула к своей сумке так стремительно, словно от этого зависела ее жизнь.

Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке.

Вернувшись, Энн остановилась рядом со мной и открыла фотографии. На одной из них я стоял перед микрофоном, закрыв глаза и ощущая момент. В спину бил яркий софит, неоново-сиреневый. Одна рука придерживает гитару, другая безвольно опущена. И вроде нет в этой фотографии ничего особенного, просто запечатленный случайно миг, а взгляд не оторвать. Я не из тех, кто любуется собой, отыскивая в изображении достоинства и недостатки, и на эту фотографию смотрел отчужденно, больше как на красивый кадр. Действительно красивый. Поэтому просто не мог не высказать своего восхищения:

— У тебя хорошее чувство построения композиции.

— Это ты себя сейчас назвал композицией? — засмеялась она.

Энн продолжала листать фотографии, а я смотрел на экран фотоаппарата, но мысли мои убегали. Я думал об Энн. О том, что она думает обо всей ситуации. О нашем «романе». Думала ли она об этом хоть раз в ином ключе? Не только как о работе?

— Сбросишь мне потом? — произнес я, чтобы сказать хоть что-то. Боялся, что она заметит мое рассеянное внимание.

— Ага. С тебя сто долларов.

Мы посмеялись.

— Я спать, пожалуй. Спокойной ночи, — она улыбнулась, но как-то натянуто. Мне так показалось.

— Спокойной ночи, — произнес я на выдохе.

Меньше всего мне хотелось портить наши отношения.

Портить чем? Любовью?

Какая любовь, идиот?

А давно ли я вообще в кого-то влюблялся?

А, и ты выбрал ее как объект, на который можно излить свои чувства?

Она мне действительно нравится.

Нравится…

Я несколько раз мысленно повторил это слово, словно привыкая к нему. Да, Энн мне нравится.

Иди лучше спать, хренов романтик. Забыл, во сколько завтра подъем? Сегодня уже, если быть абсолютно точным.

Но даже выключив свет и забравшись в постель, я не мог отделаться от этих мыслей. Вслушивался в тишину, потому что совсем рядом, за стеной, была Энн. Вспоминал нашу первую встречу. Если бы этот идиот в аэропорту знал, что будет с ним через пару месяцев, он бы сошел с ума. Она мне совсем не понравилась. Показалась надменной. Охотницей за наживой.

Я помнил все, что думал тогда об этой девушке, и, сопоставляя с тем, что знал о ней теперь, не мог понять, когда всё случилось. Перемена была колоссальной.

И что теперь делать? Начать ухаживать за ней по-настоящему?