Каникулы в Лондоне

Прошло долгих десять минут, во время которых я вся извелась. Меня уже мало заботил мой внешний вид. На глазах набухали слезы, и только небольшая надежда на то, что я всё-таки выйду отсюда засветло, не давала мне разрыдаться. Не хочу показываться людям в таком виде.

Я подвела Ларри. И Пола.

Но разве могла я подумать, что всё обернется вот так? Что, я не могу даже в туалет спокойно сходить и всё время вынуждена ожидать подвоха?

Ключ в замке зашевелился, и я тотчас обрела боевую готовность.

— Побыстрее, пожалуйста, — донесся до меня приглушенный голос Ларри, и в этот момент дверь открылась.

Я увидела темнокожего парня в форме рабочего, который открыл мне дверь с широкой белоснежной улыбкой, и стоящего за его спиной Ларри — с полностью противоположным выражением лица.

Он без лишних церемоний вытащил меня на свет Божий со словом:

— Быстрее, — и потащил в сторону массового скопления знаменитостей.

Не оборачиваясь, мы в унисон крикнули парню «спасибо» и помчались к выходу на красную дорожку.

Блин, у меня, наверно, глаза заплаканные…

— Я нормально выгляжу? — на ходу поинтересовалась я, почти постоянно глядя себе под ноги и стараясь не вывернуть ноги на шпильках. На такой скорости и на плоской подошве есть шанс упасть, что уж говорить про мой «сногсшибательный» во всех смыслах образ.

Ларри бросил на меня быстрый взгляд и ответил привычно и коротко:

— Нормально.

У места, где мы ожидали своего выхода, почти никого не осталось.

— Таннер! Где тебя носит? — подскочил к нам мужчина с бейджем, как видно, организатор. — Вы следующие. Вы уже пропустили свою очередь, так что пойдете сейчас. Вперед!

Он буквально вытолкнул нас из-за шторки под свет супермощных прожекторов.

Секунда — и я оказалась на красной дорожке под сотней взглядов и тысячей объективов, под руку с Ларри Таннером. Отступать слишком поздно. Я должна притвориться счастливой. И неважно, что я пережила только пару мгновений назад.

Разогнув руку, Ларри переместил свою ладонь мне на талию, и когда его пальцы коснулись моей обнаженной кожи на спине, мне стало немного неловко. Но жутко приятно. У него были нежные пальцы. И я бы, наверное, не отказалась, если бы однажды у нас всё случилось по-настоящему. Чтобы он обнимал меня без этих камер и смотрел в глаза — по-другому, не так, как обычно, когда мы остаемся наедине. И характер имел чуть помягче. Или не чуть.

Так, стоп! О чем это я думаю?

Аня, ты бредишь! Это просто роль. Ты сражаешься за свою цель, Ларри пытается отвоевать свое место под солнцем. И если завтра у каждого из вас это получится, вы станете не нужны друг другу. И ни капли романтики в этом нет. Такая вот правда жизни.

Когда мы наконец прошли эту бесконечно длинную, битком забитую репортерами дорожку и заняли своё место за столиком перед главной сценой с огромным экраном, где будут транслировать фильм, я наконец смогла выдохнуть.

— И как ты это провернул?

Ларри пару секунд смотрел на меня, словно пытаясь понять, о чем речь, а потом хмыкнул и неожиданно выдал:

— Мне нравится твой акцент.

— Прекрасно, — покачала головой я.

— Я серьёзно.

— Ты знаешь, я сегодня сосчитала и получилось, что ты уже тысяча восемьдесят седьмой человек, который говорит мне об этом. Это что, английская вежливость?

Ларри засмеялся и в этот момент как будто превратился в какого-то другого парня. В настоящего Ларри. Правда, совсем ненадолго.

Фильм оказался наискучнейшим. Вроде бы поучающим о том, как надо жить, но слишком навязчиво, а потому не слишком успешно. С демонстрацией неприкрытой правды жизни. Со множеством спецэффектов и матерной бранью. Фу!

Я заметно скисла, и это не укрылось от моего спутника.

— В восторге от фильма? — поддел меня Ларри. — Хочешь, открою секрет, как стать счастливей? — наклонившись к моему уху, прошептал он. — Вот тебе кола. А это круассан. Держи. Ешь, — произнес он и широко улыбнулся.

Пожалуй, эта улыбка развеселила меня больше всего. И я с удовольствием откусила от булочки.

— Лучше есть, чем смотреть этот бред.

Тем более бесплатно.

Тем более если ты в стране на птичьих правах и каждая копейка у тебя на счету.

Ларри не стал комментировать моё мнение по поводу фильма, поэтому я так и не узнала, понравилось ему или нет.

На вечеринку в честь премьеры мы не остались. Водитель завез домой сначала меня, потом Ларри. Напоследок я сказала ему «спасибо» — больше за момент с круассаном (ну и за спасение, конечно), чем в целом за вечером, потому что всё остальное время Ларри был привычно молчалив и словно бы равнодушен. Однако и это было хоть что-то!

Ларри недоуменно взглянул на меня, а потом его лицо посетила слабая полуулыбка.

— Спокойной ночи!

— Спокойной ночи, — улыбнулась я и по порыву сердца потянулась к нему и чмокнула в щеку.