Каникулы в Лондоне

Он вручил мне свою гитару и с некоторым трудом — о, мои непослушные пальцы! — поставил мою корявую руку в правильную позицию.

— Ты должна представить, что гитара — это продолжение тебя.

— С первого раза вряд ли получится.

— Ты должна верить в себя.

— Слишком много упоминаний о том, что я «должна» за минуту, — нервно засмеялась я, стараясь не думать о том, как он сейчас близко. Я даже чувствую его дыхание, когда он говорит.

Это была плохая идея.

— Давай лучше так, — помучавшись со мной немного, Ларри позволил мне лупить по струнам в произвольной последовательности, а сам пытался подстроиться под мой ритм с аккордами. Получилось нелепо, но очень смешно.

Если не считать, что моя спина касалась его груди, а его руки — моих рук…

Я даже думать забыла о том, что времени на сон у нас осталось всего ничего. Просто получала удовольствие от того, что происходит в моей жизни. Ведь это фантастика! Даже если не брать в расчет, что Ларри — знаменитость. У него много и других бесспорных плюсов.

Расстались мы только в начале третьего ночи, после того, как Ларри показал мне коллекцию своих виниловых пластинок, которые хранил в студии, и даже заставил послушать некоторые из них. В чем-то наши вкусы совпадали, в чем-то — не очень.

Но мы сидели на полу, слушали настоящие пластинки и получали от этого удовольствие. Никогда не думала, что счастье может быть настолько… простым.

И он ни разу не предпринял попытки поцеловать меня.

Даже не знаю, чего я испытывала по этому поводу больше. Но, раз не случилось, так тому и быть.

Утром я едва стащила себя с кровати. Оказалась в своей квартире я в три часа ночи, а вставать пришлось в восемь. Не знаю, как Ларри удается спать по пять часов в день каждый раз и высыпаться. Может, у меня однажды это тоже войдет в привычку?

Ларри остался ночевать в студии — похоже, не в первый раз. Мне предложил остаться там же и даже пообещал отмазать нас утром перед Полом, но я решила, что не выспаться — меньшее из зол в этой ситуации.

По дороге в студию успела отыскать информацию в Интернете по поводу аукциона, где лотом было выставлено Рождество вместе с Ларри.

«Дед Мороз ваших грёз», — примерно так переводилось бы его название на русский язык.

«Проведи свой незабываемый день вместе со звездой», — короткое вступление и самое милое фото Ларри, которое они только смогли найти.

«Рождество — время, когда сбываются даже самые смелые мечты. И мы точно знаем, какому подарку ты наверняка обрадуешься! Для того чтобы твоя мечта сбылась, тебе не понадобится волшебство и фея-крестная…»

Ага, только мешок с деньгами. Так что копите денежки, поклонницы Ларри Таннера.

Первая ставка значилась в пятьсот фунтов. Но всего за три дня, что шел этот розыгрыш, цена возросла до пятисот тысяч фунтов! На минуточку, это сколько ж в рублях? Миллионы! Заплатите мне столько, и я уступлю кому-нибудь один свой день рядом с Ларри.

Потом я позвонила Люде, которая, судя по времени, как раз должна была проснуться. Разница в часовом поясе не всегда была на руку. А вот способность говорить на русском языке в любом месте и знать, что никто вокруг тебя не понимает — наоборот.

Помню, в детстве мы со школьной подружкой всё время хотели придумать какой-нибудь специальный язык или хотя бы парочку слов, которые могли бы понимать только мы. Можно сказать, моя мечта осуществилась.

Беседы с Людой всегда укрепляли мой дух и придавали уверенности в своих силах. Я вкратце описала наш вечер и то, что Ларри купил для меня подвеску-ключик. Но не похвалилась, а, скорее, пожаловалась. Подруга тотчас уловила эти нотки в моем голосе.

— Что-то я не поняла, а что не так?

— Он ведь не мой парень, чтобы делать подарки!

— Для всех он — твой парень. И хватит комплексов. Радуйся жизни. Ты проживаешь сейчас чью-то мечту. Или, может, хочешь вернуться на прежнюю работу?

— В том-то и дело, что эта мечта — чья-то, а не моя.

— Всё в твоих руках.

Ну не могла я ей признаться, что Ларри мне начал нравиться, и с этим ничего не поделать! И жалобы мои вовсе не оттого, что жизнь мне неинтересна — наоборот. Просто… просто нам всегда хочется большего.

В студии я застала непривычную картину: Ларри, накрывшегося одеялом так, что торчали только закрытые глаза и растрепанные по подушке волосы, и Пола, который стоял над ним и причитал, словно мамочка:

— Ларри, пожалуйста! У нас еще столько дел сегодня! Энн, сделай хоть что-нибудь! Это просто не выносимо! Чем ты вчера занимался, а?

О, знал бы Пол…

— Вставай! Вставай! — Пол стянул с подопечного одеяло, но Ларри только поджал под себя ноги и даже глаз не открыл.

Вчера мы провели и правда замечательный вечер — и вот чем всё обернулось.

Я предпочла не вмешиваться.

— Пол, я тут хотела поговорить с тобой, — начала я, и мой нерешительный тон тотчас привлек к себе внимание и заставил Ларри открыть глаза. — Помнишь, мы ездили в Центр помощи детям, и вот…

Ларри мгновенно принял сидячее положение и стрельнул в меня недобрым взглядом.

— Я же сказал, что сделаю это сам.

О, сколько металла было в этом голосе! А в чем, собственно, трагедия?