Каникулы в Лондоне

Вспомнить, кто такой Ларри, она смогла только после того, как я напела ей пару самых известных его песен. А поверить, что я и впрямь его девушка — после пары совместных фото в своем Интернете (моим в телефоне она не поверила, сообщив, что тоже пользуется фотошопом).

С Мэй было весело. Она была непосредственной и прямой, порой слишком резкой, но не лицемеркой. Не могу сказать точно, почувствовала ли я это в тот первый вечер знакомства или ощутила гораздо позже, но всё-таки у меня появился первый друг за границей. И это было прекрасно. Я могла проводить время здесь с кем-то, кроме Ларри и Элен.

Мэй рассказала о том, что её отец — африканец, а мать — итальянка. Когда ей было два года, родители развелись, мать переехала в Лондон, здесь и живут. Она занимается организацией праздников, но заказов пока немного, и собственных средств, собственно, тоже. Ей помогает отец, который живет сейчас в Найроби, в Кении. Каждое лето Мэй ездит к нему, а еще непременно открывает для себя какую-нибудь новую страну, чтобы до конца жизни побывать во всех странах мира.

— Я, кстати, еще не была в России, — откусывая нехилый кусок бургера и запивая его колой, самым безобидным тоном произнесла она. — Говорят, у вас дико холодно.

— Думаю, так оно и есть, — засмеялась я.

— Ну а ты чем занимаешься?

— Я люблю фотографировать. Надеюсь, что когда-нибудь смогу заниматься этим профессионально.

— Серьезно? Вот это уже интересно. Покажешь что-нибудь из своих работ?

Следующие полчаса она нахваливала мои снимки, пролистывая их в телефоне.

— О, вот этот очень стилизованный! И этот. О, вот этот мне очень нравится! Слушай, ты здорово ловишь эмоции! Ух ты, а это где? Почему я там не была? Это в Лондоне? Правда?

Под конец дня мы обменялись номерами и договорились встретиться в выходной. Я снова поблагодарила ее за помощь и мысленно добавила: «Нет худа без добра».

Перед сном мне позвонил Ларри. В Женеве, где он выступал сегодня, время отставало на час. А он только закончил свое выступление и добрался до номера.

Мы иногда созванивались, но никаких личных тем, в том числе о том, что между нами, никогда не затрагивали. А мне бы хотелось определенности.

Он делился впечатлениями, просил прислать новые фотографии, выразил беспокойство по поводу случившегося инцидента, а под конец произнес:

— Я заметил одну закономерность: когда мы созваниваемся перед сном, я лучше сплю.

Я не знала, что ответить на это. Сердце сжалось от нежности. Я бы хотела болтать с ним до бесконечности.

— Я скучаю, — призналась я. Спонтанно, словно прыгая в воду с обрыва.

— Обещаю присниться тебе сегодня, — засмеялся он в трубку, видимо, тоже ощущая эту неловкость. Мы никогда не говорили друг другу ничего столь же личного.

— Договорились, — рассмеялась я в ответ.

И ведь что удивительно: он выполнил своё обещание.

[1] «Прошу прощения» (англ.)

Глава 38

Завершилась зима и первая неделя марта. Мини-тур Ларри тоже подошел к концу, и настало время для максимальной концентрации сил перед решающим выступлением. Это был особый концерт, самая крупная площадка в Лондоне, и определенный рубеж в карьере Ларри — он столько достиг за этот год!

Мы не виделись с ним почти целый месяц, и оттого, что я почти нигде не «светилась», мой доход в этом месяце составил лишь малую часть, прописанную в контракте как обязательную — её едва хватило на оплату моей квартиры. Хорошо, что жизнь в Москве научила меня быть запасливой, иначе бы я умерла от голода.

Однако больше всего я переживала не из-за финансовых трудностей, а внезапного затишья. Будет ли всё, как и прежде, когда концерт завершится? Или я больше не буду нужна? Откровенно говоря, я очень скучала по Ларри, и была благодарна ему за звонки и эсэмэски, которыми мы обменивались почти каждый день.

И, конечно же, был еще мой день рождения, о котором он не забыл. Пятое марта. Я всегда так ждала эту дату. Но в этот раз ничего особенного не намечалось. Я посетила занятия в фотошколе, погуляла по центру Лондона с наушниками в ушах и фотоаппаратом в руках — не знаю, сколько мне нужно времени, чтобы перестать любоваться и восхищаться здесь каждой мелочью. Не то чтобы я не была патриотом своей страны и видела красоту только «на стороне», нет. Просто это был абсолютно иной мир, его гармония и ритм совпали с моим мировоззрением и ощущением жизни. Даже пасмурная погода не портила настроения.

Попутно я принимала звонки от родителей, Люды, нескольких школьных знакомых, связь с которыми до сих пор не прервалась, сохраняясь на уровне «привет-как-дела-что-нового» при встрече и поздравлений с днем рождения и новым годом. Еще мне звонили Элен, Мэй и бывшая коллега, с которой мы неплохо общались, когда я работала экскурсоводом.

Но не Ларри. От него не было никаких вестей. И я, честно, готова была простить ему это, ведь он не обязан был помнить, тем более с его сумасшедшим графиком, но… но было досадно, не скрою. Потому что его поздравления я ждала, пожалуй, больше всего в этот день.