Канира. Пророчество планеты

Брат непонимающе уставился на Леанну. Его брови резко собрались в кучку, а носик презрительно наморщился.

– Зачем это?

– Ну, ты что, не понимаешь – это же так здорово! К тому же нам явно будет что рассказать по возвращении домой…

Тэйт не стал дослушивать. Он принялся оглядывать стены и потолок пещеры. Последний был сводчатым и местами слишком сильно нависал над полом. Пролезть в таких местах еще можно было, но вот пролететь и не задеть головой потолок – с трудом. Либо пришлось бы выполнять сложнейшие пируэты, которые не всем асам – то под силу.

– Нет, исключено. Неужели ты не видишь, что это невозможно?! Погоди – ка…

Пока мальчик оглядывал помещение, Леанне почудилось странное движение за завесой из ползучих лиан. Казалось, что-то прячется там и манит их. Девочка подбежала туда и осторожно приоткрыла полог.

– Не делай этого, глупышка! Вдруг там прячется голодный зверь? Никогда не знаешь, на что набредешь в этих пещерах…

Тэйт одним прыжком очутился рядом с сестрой. Подобрав с земли сучковатую палку, он замахнулся ею – на всякий случай – и с довольно-таки суровым видом, нахмурив брови, стал выжидать встречи с опасностью.

Леа же, осторожно заглянув за зеленую завесу, увидела… всего лишь крохотного бельчонка!

– Погляди-ка! Это же бельчонок! А ты испугался! – рассмеялась Леа и протянула зверьку несколько печеньиц (она всегда хранила несколько штучек – так, на всякий случай – в кармане своего передника).

Тэйт смущенно опустил руку со своей импровизированной палицей. – Да уж, глупо вышло. Но я так – то не боюсь бельчат! Они очень милые и смешные.

– А кто тогда хотел от них палкой отмахнуться, мм? Шутка, – улыбнулась Леа. Затем, взяв бельчонка на руки, стала его гладить. –Какая у него бархатистая шерстка! – воскликнула она. Бельчонку очень нравилось, что его гладили. Он попробовал схватить Леа за палец, а потом по руке забрался к ней на плечо, и принялся умываться двумя лапками.

Внезапно в темном углу комнатки-пещерки послышался звук капающей воды. Тэйт порылся в карманах и нашел там зажигалку, которую сто раз собирался починить, но все как-то забывал. Как бы она сейчас им тут пригодилась! Покрутив колесико на зажигалке и убедившись в бессмысленности этого действа, мальчик собирался было спрятать устройство в карман. И тут произошло нечто из ряда вон выходящее.

Дело в том, что летающие аппараты за спиной у ребят стали светиться намного ярче, чем это было поначалу, по пришествии их сюда. Теперь они буквально излучали тепло и будто манили Тэйта и Леанну к себе. Поскольку недостатка в освещении больше не было, ребята смогли увидеть, что в пещере за зеленой завесой скрывается не что иное, как озеро, а посреди него находится статуя, посвященная какому-то известному человеку – скорее всего, ученому. На нос существа были водружены очки, а на голове была шапка академика. Облачен персонаж был в мантию, которая, казалось, была такой длинной, что ребята могли бы с легкостью в нее закутаться, даже продолжая стоять на месте, в случае если бы памятник вздумал бы вдруг ожить и накинуть ее на них. Однако этого не произошло. Все было спокойно. И лишь страницы каменной книги, которую монумент держал в руках, казалось, светилась как-то по – особенному в лучах энергии. Вздернутый носик памятника, казалось, говорил – я здесь всему голова, и, хотя кому-то, может быть, нет до меня никакого дела – я все равно докажу, что знаю гораздо больше него и гораздо больше могу узнать и запомнить, чем кто бы то ни было.

Впрочем, так ли это было на самом деле, ребята не знали. Однако они осознали то, что статуя находится здесь не случайно.

Тэйт осторожно приблизился к берегу озера. Статуя была совсем близко, так как озеро было не очень широким. Тэйт прочитал надпись, которая была сделана на специальной металлической табличке (надпись была понятна всем, кто бы ее ни читал, о чем было вкратце указано на постаменте):

«Эта запись доступна для прочтения всем без исключения мыслящим существам во Вселенной.

Данный памятник посвящен великому и могучему, прекрасному, неподражаемому в своей красоте и уму, Винсенту Варгиллийскому Четвертому, и… как ни странно, единственному в своем роде. «Все на планете Земля любят говорить про Третий Рим. Я же буду четвертым из себе подобных».

Никто так и не смог понять смысла этой записи, поскольку если речь шла все-таки о городе, то неясно, как может человек являть собой целый город-полис. Если же речь шла о его исключительности в своем семействе – пожалуй, это будет более понятно. Однако факт остается фактом – Винсент был четвертым и неподражаемым.

«P.S. Желающий ознакомиться с рукописями Винсента должен непременно заглянуть в его книгу. И да – это также один из способов очутиться в его мире! Желаю удачи!»