Кроме того, Энджел предпринял попытку оценить средний возраст смерти для людей верхнего палеолита, который, по его мнению, составлял 28,7 года для женщин и 33,3 года для мужчин. Поскольку сделанная им палеолитическая выборка включает скелеты, обнаруженные на всей территории Европы и Африки, оценки продолжительности жизни, которые выполнил Энджел, не обязательно являются репрезентативными для какой-либо реальной группы охотников. Если за репрезентативные показатели для групп охотников палеолита можно принять данные о продолжительности жизни среди современных групп охотников-собирателей, то расчёты Энджела оказываются заниженными. Исследования Нэнси Хауэлл, проведённые на материале 165 женщин из бушменского племени кунг, продемонстрировали, что их средняя ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляет 32,5 года, что вполне сопоставимо с показателями многих сегодняшних развивающихся стран Африки и Азии. Чтобы поместить эти данные в надлежащий контекст, приведём статистику страховой компании
Несмотря на то, что продолжительность жизни в 32,5 года может показаться очень короткой, репродуктивный потенциал даже тех женщин, которые доживают лишь до установленного Энджелом для верхнего палеолита возраста 28,7 лет, вполне высок. Если первая беременность у женщины каменного века наступала в 16 лет, а в дальнейшем каждые два с половиной года она рожала по живому ребёнку, то к 29 годам у неё вполне могло быть более пяти родившихся живыми детей. Если придерживаться гипотезы, что предполагаемый темп прироста населения составлял менее 0,001 %, это означает, что примерно три пятых детей каменного века, возможно, не доживали до репродуктивного возраста. Используя эти данные, демограф и антрополог Ферки Хассан [Hassan 1973, 1975] приходит к выводу, что даже при 50-процентной детской смертности по «естественным» причинам для достижения нулевой динамики роста населения потребовалось бы «устранить» ещё 23–35 % всего потенциального потомства.
Так или иначе, данные оценки представляются ошибочными, поскольку в них преувеличивается количество смертей от «естественных» причин. Учитывая то, что люди, которых исследовал Энджел, похоже, имели прекрасное состояние здоровья, прежде чем превратились в скелеты, можно предположить, что многие из них умерли по «неестественным» причинам.
Уровень детоубийства в эпоху палеолита вполне мог достигать и 50 %, что соответствует оценкам Джозефа Бердселла [Birdsell 1968] из Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе на основе данных, собранных среди аборигенов Австралии. При этом важным фактором кратковременности жизни женщин эпохи палеолита вполне могли быть попытки спровоцировать прерывание беременности, чтобы увеличить промежуток между родами.
Несмотря на романтические поверья о существовании средств контрацепции растительного происхождения, у современных охотников-собирателей в целом отсутствуют эффективные химические и механические средства предохранения от беременности. Зато у этих людей имеется большой набор химических и механических средств, вызывающих выкидыш. Для прерывания нежелательной беременности во всём мире используются многочисленные растительные и животные яды, которые вызывают физическое поражение всего организма или воздействуют непосредственно на матку. Кроме того, применяются многочисленные механические методы, провоцирующие выкидыш, такие как завязывание тугих лент вокруг живота, энергичный массаж, воздействие экстремальным холодом и жарой, удары по брюшной полости и подпрыгивание на доске, положенной поперёк живота женщины, «пока кровь не польётся из влагалища». Эффективно прервать беременность можно как механическим, так и химическим способом, но одновременно с этим, скорее всего, прервётся и жизнь беременной женщины. Можно допустить, что использовать прерывание беременности в качестве основного метода регулирования численности населения будет только группа, испытывающая сильный экономический и демографический стресс.