Каннибалы

Даша почувствовала мгновенную легкость. Ее лицо осветилось. Славик обрадовался:

– Фух. Ну хорошо. А то я немного боялся, что ты как-то неправильно это воспримешь.

Даша чуть не засмеялась. Но совсем не от того, что подумал Славик.

…Конечно! Теперь Даша видела логику в том, что раньше казалось провалом в собственной памяти. Яснее некуда. Обрадовалась Майя – обрадовался ее отец – питерской школе тут же сделали новый пол – и Лидия Николаевна тут же бросилась звонить Даше: спасибо, мол, спасибо, детям нравится.

Она улыбнулась. Славик просиял в ответ. Он был доволен собой: он молодец, да. Когда надо, он может ее защитить!

– Я хочу для тебя… – начал он.

«Значит, у всего остального тоже есть объяснение. Просто я его не знаю, не вижу», – размышляла она. Славик заметил пробежавшую тень, принялся убеждать:

– Даша, так – лучше. С такими людьми надо осторожнее. В этом уж ты мне просто поверь. Я здесь свой, а ты пока не совсем некоторые наши детали понимаешь.

– Да… Я не очень понимала… Но теперь начинаю понимать.

У всего есть простое и логичное объяснение! Даже если все тебя уверяют, что ты свихнулась. Даже если ты сама уже думаешь, что спятила.

Даша отпихнула ногу, стоявшую у нее на пути. Славик опешил.

– Слушай…

Даша присела на корточки у шкафа. Объяснение есть у всего. Его просто надо найти.

– Ну и чего ты добиваешься? – в сердцах бросил он.

– Не знаю, – призналась Даша.

Выдвинула ящик с испорченной канифолью. Вытряхнула из пакета грязный купальник. Пересыпала в пакет канифоль. Та испустила напоследок белое облачко.

– Ты что, совсем уже?

– Я тоже так думала. Одно время, – серьезно объяснила она. – Но теперь знаю, что нет. Все в порядке.

Славик только руками всплеснул.

– Вот зачем ты так себя ведешь?

– Как?

– Что ты делаешь?

– Пытаюсь понять, что происходит.

Она поднялась.

– Ладно, идем.

– Ты всех отталкиваешь. От всех шарахаешься. Даже если тебе хотят помочь!

– Ничего я не шарахаюсь.

– Ты меня не слышишь!

– Конечно, слышу. Просто спешу.

– Думаешь, балет с тобой поговорит? Он тебя поддержит? Ты понимаешь, что однажды балет кончится? И что ты тогда будешь делать?

Даша на ходу завязала узел, чтобы не рассыпать.

– Ну давай! – заорал на нее Славик. – Продолжай! В том же духе! Останешься одна! Раз ты так хочешь… С кошками!.. Ты куда?

Даша перешла на мужскую половину – к гримерным солистов.

В балетной труппе ничего не оставалось тайной надолго, поэтому никто из парней не удивился, что Даша вошла в гримерку Славика, как в свою собственную.

– А он к тебе пошел! – только подсказал любезно кто-то.

Даша кивнула на ходу. Закрыла за собой дверь. Вынула из нижнего отделения все барахло, судя по запаху, копившееся месяцами. Положила пакет с канифолью на дно. Завалила, затолкала остальное. Задвинула шкафу челюсть. Вдела дужку замка. Набрала свой код. Дата премьеры «Баядерки», ее удачной роли. Щелкнула.

У всего есть объяснение.

И она его найдет. Просто не сейчас. Сейчас…

Даша отряхнула колени.

Славик уже стоял в дверях. Он, может, хотел сказать еще что-нибудь.

– Идем, – поторопила Даша. – Чего ты завис? Репетиция сейчас начнется.

Славик покачал головой, но послушно поплелся следом.

16

Риточка открыла дверь в гримерку ногой, заглядывая поверх охапки выстиранной репетиционной одежды в руках. Повернулась, и первым, что увидела, был ящик из-под канифоли на полу. Небрежно выдвинутый, так и брошенный. Совершенно пустой.

А ведь совсем недавно насыпала полный!

– Жрет она ее, что ли, – пробормотала Риточка в замешательстве.

Внутреннее радио тихо курлыкало: на сцене шла репетиция солистов. Курлыканье оборвалось. Видимо, хореограф раздавал замечания – слов слышно не было.

Риточка вывалила одежду на диван. Подхватила пустой ящик.

Съехала на лифте на минусовые этажи.

В костюмерной шипел пар.

– Галь, ты? – позвала Риточка сквозь дымовую завесу.

Костюмерша пытала распяленные пачки.

– Ну?

Риточка поставила пустой ящик:

– Будь другом, отсыпь канифоли.

Та отставила отпариватель на железную сетку.

– Беловой, что ли?

– Не понимаю! – сетовала Риточка без приглашения, как всякая молодая мать. – Сыплю, как в черную дыру! Все в момент исчезает.

– Может, в Питере как-то по-другому канифолятся, – предположила Галя. – Кто ее знает.

– Шагу без меня ступить не может, – с гордостью жаловалась Риточка. – Если я не послежу, не простирну вовремя, она в грязном в класс пойдет. Если я канифоли не досыплю, она в общий ящик канифолиться пойдет. И так вот – все!

Галя неопределенно промычала. Ей было завидно, показывать не хотелось. У костюмерш была своя иерархия. Одно дело – париться с кордебалетом. Другое – обихаживать балерин. Риточка все трещала в упоении:

– Уж и у Вероники из гримерной все запасы ей пересыпала. А сегодня – опять ящик пустой. Ну как это вообще?

– А Вероника-то что? – сменила тему Галя. – Так и на больничном?

Риточка презрительно махнула рукой:

– Она теперь из него неизвестно когда выйдет.

– На пенсию сразу, – пошутила Галя. Обе посмеялись. Поверженная прима больше не вызывала у костюмерш религиозного почтения. Риточка спохватилась:

– Чего радио-то у тебя молчит? Выключено? Так и повестку пропустишь.