Каноническое право: пути служения. Сравнительно-правовые очерки

– воздерживаться в жизни от всего, что, по буквальному выражению Кодекса, «отдает суетой», что не приличествует их сану или, что, даже не будучи не подобающим, все же является чуждым по своей природе духовному сану. К таким явлениям, в частности, относится занятие публичных должностей, предполагающих участие в осуществлении гражданской власти, распоряжение имуществом мирян, исполнение мирских должностей, предполагающих обязанность составлять финансовые отчеты, выдача поручительств и векселей, заключение сделок или занятие коммерцией, участие в политических партиях и профсоюзах (это, впрочем, допускается при необходимости защиты интересов Церкви или содействия всеобщему благу), участие в военной службе. Более того, даже распоряжение своими доходами предписывается осуществлять таким образом, чтобы остающееся у клириков (за исключением необходимого для обеспечения достойного содержания и выполнения присущих их статусу обязанностей) охотно расходовалось во благо Церкви и на дела христианского милосердия[264].

Эти нормы поражают своей юридической техникой, если угодно, мистически-юридической техникой, когда внутреннее содержание нормы гораздо глубже ее буквального словесного оформления и погружение в ее смысл способно дать ответ практически на любые вопросы жизни клирика, даже если конкретного ответа нет в этом ее буквальном выражении.

Я не вижу причин, по которым эти нормы «католического» права не могли бы рассматриваться в качестве схожих с теми, которые существуют для православных священников – естественно, не в смысле формальной применимости католического кодекса к Православной Церкви, а в смысле своего содержания. Да и не удивительно, ведь по своему содержанию эти нормы восходят к основополагающим традициям Древней Церкви в отношении к священникам. Менялся внешний облик священников, менялись и по-разному формировались правила об их одежде[265] и внешнем виде[266], но правила об образе жизни, образе мыслей, человеческом (не в смысле внешности) облике остаются теми же.

Показателен еще один момент, опять же общий для обеих традиций. В правовом статусе клириков в количественном отношении гораздо больше обязанностей, чем прав. Можно говорить о некоторых привилегиях для клира – в особом их статусе в каноническом праве, но в современных условиях они имеют большей частью внутрицерковный характер, поскольку в силу отделения Церкви от государства отсутствуют основания говорить о реальности каких-либо привилегий клира в жизни вообще (иная ситуация была, скажем, в Средневековье, когда, например, клирики располагали судебным иммунитетом от светского суда, подчиняясь исключительно юрисдикции церковных судов, либо когда преступление по отношению к клирику влекло за собой отлучение от Церкви с гораздо более серьезными последствиями для социального статуса человека в целом, что невозможно в современном обществе). Итак, статус клира в обеих Церквах – это прежде всего обязанности. И эта ситуация вполне согласуется со сказанным в Евангелии: «Цари господствуют над народами, и владеющие ими благодетелями называются, а вы не так: но кто из вас больше, будь как меньший, и начальствующий – как служащий»[267].

2.3.3. Брачный статус священнослужителей

Отдельно следует остановиться на вопросах брачной дисциплины клира. Этот вопрос решается по-разному в западной и восточной традициях, но характер этого различия явно не позволяет увидеть в нем какого-либо непримиримого антагонизма.

В наиболее кратком виде этот аспект может быть изложен следующим образом: западная католическая традиция категорически устанавливает необходимость целибата для священников, в то время как восточная традиция – как православная, так и католическая -разрешает заключение брака священнику до рукоположения, но исключает возможность заключения брака после него.

Правило, принятое на Востоке, восходит к обычаям Древней Церкви. Первоначально оно же существовало и на Западе, но постепенно правила ужесточались. Собор в Эльвире в начале IV века подтвердил правило (канон 33), согласно которому епископы, пресвитеры, диаконы и все клирики должны воздерживаться от жен и рождения потомства – строго говоря, речь шла не о воспрещении брака, но о воспрещении сожительства с женами. Собственно целибат как воспрещение заключения брака связывается с декретом Папы Сириция в конце IV века.

Нужно сказать, что категоричное правило о целибате на Западе послужило одним из оснований для упреков и осуждений в адрес Западной Церкви со стороны Восточной, поскольку позиция Западной Церкви рассматривалась как решительно противоречащая древним канонам, а в качестве причины введения целибата указывалось на стремление Папы к абсолютизации своей власти и увеличение богатства Церкви, ведь бездетные клирики не могли завещать находящееся в их владении церковное имущество.