Кант. Биография

Кант на протяжении большей части шестидесятых годов находился скорее в поиске, чем придерживался устоявшейся точки зрения, и характер этого поиска был важнее последовательности различных позиций, которые он занимал в этот период.

Слово «природа» представляло собой тогда основополагающий элемент позиции Канта. Именно в природе, а не в разуме он искал опорные пункты и критерии, по которым можно судить о действиях человека; и Руссо стал чрезвычайно важен для этой точки зрения. В действительности Кант был таким же натуралистом, как и большинство его современников. Эта проблема все еще занимала Канта в 1765-66 годах, как видно по его «Уведомлению о расписании лекций на зимнее полугодие 1765/66 года». Кант указывает, что этика кажется надежнее метафизики, но на самом деле таковой не является. Она выглядит обстоятельной наукой, но это не так.

Причина этого в том, что различие добра и зла в поступках людей и суждение об их нравственной правомерности может быть легко и правильно познано человеческим сердцем при помощи того, что называется чувством (Sentiment), минуя окольный путь доказательства. Поскольку вопрос по большей части ясен уже до приведения доводов разума (в метафизике дело обстоит иначе), то нет ничего удивительного, что в моральной философии без особых размышлений излагают в качестве пригодных доводы, имеющие только видимость убедительности.

Вместо того чтобы следовать этому пути, Кант пытается дополнить и уточнить «опыты Шефтсбери, Хатчесона и Юма», которые, «хотя и незакончены и страдают известными недостатками, тем не менее всего больше преуспели в раскрытии первых основ всякой нравственности»[715]. Этот текст также подсказывает нам, где Кант надеялся найти эти принципы. В «Уведомлении» 1765 года он говорит, что всегда обсуждает «исторически и философски то, что происходит, прежде чем указать на то, что должно происходить», и что он прояснит метод, которым необходимо изучать человека. Не стоит сосредотачиваться только на его изменчивом облике, являющемся результатом среды, следует изучать «саму природу человека, которая всегда остается той же, и свойственное ей место в мироздании». Она расскажет нам, что мы должны делать, пока ищем высшее физическое и моральное совершенство, в большей или меньшей степени не достигая ни того, ни другого. Кант, кажется, уверен, что в конечном счете и природа, и разум говорят нам одно и то же.

Стало традицией делить так называемый докритический период Канта, то есть время до 1769–1770 годов, по меньшей мере на два разных этапа. Первый часто называют «рационалистическим периодом», а второй – «эмпиристским периодом». Согласно этой точке зрения, первый этап длится примерно с 1755 по 1762 год, а второй начинается около 1762–1763 годов и заканчивается в 1769-м. Самая ясная формулировка принадлежит Эриху Адикесу, редактору Handschriftlicher Nachlass Канта в академическом издании его трудов. Адикес называет первый период «оригинальной эпистемологической позицией» и утверждает, что в это время «тенденция кантовской эпистемологии была, в соответствии с ее целью и методом, рационалистической»[716]. Он утверждал даже, что Канта можно в этот первый период отнести к «школе Лейбница – Вольфа». Хотя Адикес признавал, что на Канта повлиял и Христиан Август Крузий, он все же считал, что Кант был столь близок к Лейбницу и Вольфу по своим целям, методу и фундаментальным принципам, что «его можно назвать их учеником»[717]. Не стремясь отрицать существование «эмпиристских элементов» в мысли Канта и признавая, что на него даже тогда влиял Ньютон, Адикес все же считал, что в пятидесятые годы Кант был по сути и отчетливее всего рационалистом. Он был не только методологическим рационалистом – то есть считал, что следует пользоваться логическими или математическими процедурами в поиске научной истины, – но и соглашался с рационалистическим взглядом на мир, который иногда называют детерминизмом. Кант был, по крайней мере поначалу, убежден, что «природа» состоит из организованного целого необходимых связей и что задача философии – определить те вещи, которые никоим образом не могли бы быть иначе.