Кант. Биография

Кант не только читал лекции множеству студентов и приобрел по меньшей мере одного многообещающего последователя в 1770-х годах, он преуспел и на других фронтах. В декабре 1775 года берлинское министерство прислало в Кёнигсбергский университет уведомление, в котором указывалось сделать лекции более эффективными. Канта и его коллегу Карла Даниеля Ройша хвалили. Вейману и Августу Вильгельму Влохатиусу сделали выговор. В министерстве не хотели, чтобы умы студентов «затуманивали бесполезными размышлениями», и требовали обучать их «по-настоящему полезным понятиям». Как прямо говорилось в письме: «нам не нравится видеть, что в Кёнигсберге преподают философию Крузия, поскольку самые образованные ученые давно убеждены в ее бесполезности. Отныне следует это прекратить»[854]. Таким образом, Крузия в 1775 году фактически запретили преподавать. Вейман, соперник Канта, был устранен. Только в 1789 году ему вновь разрешили преподавать, несмотря на неблагоприятную рекомендацию университетского сената, которая «была подписана и Кантом», конечно же [855]. Но его преподавание продлилось недолго. Теперь студенты всячески донимали его, пока он не сдался. Хотя в 1789 году религиозные взгляды Веймана в Берлине и могли приветствоваться, но Крузий был тогда уже настоящим анахронизмом[856].

Ответственным за это министерское указание был Карл Абрахам фон Цедлиц (1731–1793), министр по делам церкви и образования. Один из прогрессивных министров Фридриха II, он основал кафедру педагогики в Галле (1779), в целом направленную на то, чтобы учителя были лучше подготовлены, поддерживал основание новых школ и настаивал на централизации руководства школами. Позже, в 1787 году, он основал Oberschulkollegium (Верховную школьную коллегию), национальный совет по образованию. Фон Цедлиц проникся к Канту симпатией. Так, в феврале 1778 года он спрашивал, может ли предложить Канта как кандидата на пост профессора философии в Галле с начальным жалованием 600 талеров. Галле был гораздо больше и престижнее, и Кант стал бы, по сути, преемником Вольфа, а это была бы большая честь. Кант отказался, и предложение выросло на 200 талеров с добавлением титула надворного советника. Однако Кант решил остаться в Кёнигсберге, где он получал жалование всего в 236 талеров и не имел возможности стать надворным советником. Ни возможности обучать гораздо больше студентов, ни более центрального расположения Галле, ни даже доброго имени университета было недостаточно для переезда: он верил, что ему дана «небольшая доля жизненных сил»[857].

В августе того же года фон Цедлиц попросил Канта в письме воспользоваться своим влиянием, чтобы студенты не сосредотачивались в основном на высших факультетах. Хотя обучение на высших факультетах обещало карьеру в теологии, праве или медицине, философия и гуманитарные науки могли быть для них полезнее в долгосрочной перспективе[858]. Фон Цедлиц был хорошо знаком с философией Канта благодаря Герцу, который всячески ее распространял, читал лекции и писал о ней. В 1778 году фон Цедлиц ходил на лекции Герца по «Рациональной антропологии Канта»[859]. Герц писал, что он был «всегда первым в моей аудитории и уходил последним»[860]. В 1779 году фон Цедлиц прошел у Герца курс психологии и снова не пропустил ни одного занятия. Когда Краус в 1770 году был в Берлине, он тоже близко познакомился с фон Цедлицем. Секретарь высокого министра написал Канту: «в отражении этих двоих мы увидели Ваш свет»[861]. Кант теперь прославился в Берлине. Кажется, все ожидали от него великих деяний. Он явно имел вес. Но отражение некоторым образом искажало свет Канта. Взгляды Канта уже изменились, и фон Цедлиц видел раннего Канта, а не Канта «Критики чистого разума».