Кант. Биография

В то же время философская дискуссия в Германии уже отходила от его идей. Рейнгольд выдвинул собственную «элементарную философию» в качестве улучшенной версии критического учения. «Энезидем» Готлоба Эрнста Шульце, атака на позицию Канта – Рейнгольда, рассматривался как серьезный вызов[1481]. Рецензия Фихте на книгу в Allgemeine Literatur-Zeitung в начале 1794 года ясно дала понять, что он собирается отказаться от принципов Рейнгольда, и в своей работе «О понятии наукоучения», или Wissenschaftslehre, он выполнил обещание. Шеллинг опубликовал в том же году в ответ работу «О возможности формы философии вообще», и Маймон также взял новый курс в работе «Опыт новой логики, или теория мышления» (тоже 1794 года). Возможно, ни Кант, ни большинство его современников еще этого не понимали, но его критическая философия выходила из моды. Несколько лет спустя (в 1798 году), говоря о трех важнейших «тенденциях эпохи», Фридрих Шлегель вообще не упоминал Канта, а говорил вместо этого о Французской революции, о «наукоучении» Фихте и о «Вильгельме Мейстере» Гёте[1482]. Sic transit gloria mundi!

Почему Кант не представил свой ответ в Академию к крайнему сроку—1 июня 1795 года, и почему вообще решил не заканчивать его? Не надо искать ответ в том, что он внезапно осознал, что такая работа может быть дурным тоном. Скорее это объясняется событиями, произошедшими во второй половине 1794 года.

Последствия: угроза «неприятных мер за… дальнейшее упрямство»

1 октября 1794 года Вёльнер по специальному приказу короля писал Канту:

Наша высочайшая персона уже давно и с большим неудовольствием наблюдает, как Вы злоупотребляете своей философией во искажение и принижение многих основополагающих учений Священного Писания и христианства; и как Вы особенно занимаетесь этим в книге «Религия в пределах только разума», а также в более коротких трактатах. Мы ожидали от Вас лучшего, и Вы сами должны понимать, как безответственно Вы поступили против своего долга учителя молодежи и против наших отеческих намерений, которые Вам очень хорошо известны. Мы требуем, чтобы Вы немедленно дали самый добросовестный отчет о себе, и ожидаем, что в будущем, дабы избежать нашей высшей немилости, Вы не будете виновны ни в чем подобном. В противном случае Вы должны ожидать неприятных мер за Ваше дальнейшее упрямство.

Это было серьезно. «Неприятные меры», безусловно, означали бы увольнение или принудительную отставку без пенсии, а возможно и изгнание. Как и Вольф в 1723 году, Кант в 1794 году занимал свой пост по воле монарха. В семьдесят лет перспектива переезда показалась бы ему еще менее заманчивой, чем раньше. Кроме того, сопротивление не имело бы никакого значения для развития событий в Пруссии.

Кант был не единственным, кого затронул приказ короля. Он был направлен против всех «проповедников-вероотступников, школьных учителей и профессоров», особо выделяя Нимейера и Рёссельта в Галле, Рейнбека во Франкфурте (на Одере) и Канта в Кёнигсберге. Печально известного Шульца, выступавшего за полный детерминизм в книге, которую рецензировал сам Кант, уже уволили. Боровский, беседовавший с Кантом в этот период, говорил, что Кант уже готовился потерять не только премию, которую Фридрих Вильгельм II предоставил ему ранее, «но и все свое жалованье». Канта не испугал бы такой исход событий, поскольку он вложил свои деньги мудро и стал обеспеченным человеком и ни от кого не зависел. Пусть он и не сколотил состояние, как Гиппель, но он процветал. Так, он «говорил. с большим спокойствием и пространно объяснял (breitete sich aus), как это выгодно, когда являешься хорошим экономистом и тебе нет нужды пресмыкаться даже в такой ситуации»[1483]. Но с ним ничего не случилось. Репутация Канта, вероятно, была одной из тех вещей, которые спасли его от более серьезных последствий. Так, в том же году, в котором ему сделали выговор, он стал членом Петербургской Академии наук[1484].