Кант: краткое введение

Роджер Скратон КАНТ краткое введение

Предисловие ко второму изданию

Готовя это обновленное издание книги, я постарался принять во внимание последний преподавательский опыт и дать наиболее широкий обзор первичных и вторичных источников. Помимо этого, были переделаны недостаточно ясные, на мой взгляд, фрагменты текста, а также добавлена глава о социально-политической философии Канта — тема, которая вызывает теперь гораздо больший интерес, чем 20 лет назад, когда книга вышла впервые. Разумеется, предлагаемая мной трактовка идей Канта вовсе не единственно возможная, и мне не раз приходилось участвовать в различных посвященных этой теме дискуссиях.

Молмсбери.

Январь, 2001

Предисловие к первому изданию

Я попытался придать мыслям Канта современное звучание, с тем чтобы их понимание требовало минимальных знаний по философии. И все же я не уверен, что ее легко воспримет совсем уж неподготовленный читатель, ведь Кант — один из самых сложных философов Нового времени. Вообще неясно, возможно ли до конца проникнуть во все глубины его мысли, да и проникал ли в них сам Кант? Глубина и сложность его философии таковы, что приблизиться к ее пониманию можно, только полностью погрузившись в важность поставленных им вопросов и осознав впечатляющую мощь предлагаемых им ответов. Кант мечтал добраться до отпущенных человеку пределов понимания и считал себя обязанным преодолеть их. Так что читателю следует быть готовым к тому, что ему придется возвращаться к этой книге снова и снова, прежде чем приблизится к кантовскому видению мира. А разделить это видение — значит увидеть мир по-новому. Это, безусловно, не достигается «в один присест».

Первые наброски этой книги родились в Праге. Я хочу выразить глубокую признательность доктору Владиславу Хежданеку не только за то, что он пригласил меня выступить в своем семинаре, посвященном категорическому императиву, но и за то, что он показал мне пример жизни в соответствии с ним. Я также благодарю Руби Миджер, Марка Платтса и Дороти Эджингтон, давших мне бесценные рекомендации в процессе работы над книгой, а также студентов Лондонского университета, которые в последнее десятилетие сделали преподавание философии Канта таким увлекательным занятием. Наконец, я просто не в состоянии выразить словами мое благоговение перед Ленкой Дворжаковой, которой и посвящена эта книга.

Лондон.

1981

Перечень иллюстраций

1 Кенигсбергский замок. Дом Канта внизу слева. (Фото AKG London)

2 Руссо, чей портрет был единственным украшением жилища Канта (Bettmann/Corbis)

3 Людвиг Херман. Кенигсберг зимой (Галерея Йозефа Менсинга, Hamm-Rhynen/ Bridgeman Art Library London)

4 Мемориальная доска Канта на стене Кенигсбергского замка (Фото AKG London)

5 Первое издание «Критики чистого разума» (Фото AKG London)

6 Эмиль Дойрстлинг. Кант и его коллеги за обедом (Фрто AKG London)

10 Беккер Иммануил Кант, в возрасте 44 лет. 1768 г. (Фото AKG London)

11 «Начала» Ньютона Математика в движении (Archivo Iconographico/ Corbis)

12 Кант за письменным столом (Bettmann/Corbis)

13 Справедливость воздаст каждому по заслугам его (Bettmann/Corbis)

14 Карпар Давид Фридрих. Меловые утесы Рюгена (Ozkar Reinhart Foundation, Wínterhur)

15 Две гильотины (Bettmann/Corbis)

Все цитаты даны по изданию: Кант Иммануил. Собрание сочинений в восьми томах. Юбилейное идание 1794–1994 (Под общей редакцией проф. А. В. Гулыги). Б.м. Издательство «Чоро», 1994.

Все шрифтовые выделения в цитатах принадлежат самому Канту.

Глава 1 Жизнь, труды, характер

Величайшим философом Нового времени двигало не что иное, как чувство долга. Его жизнь протекала мало примечательным образом. В представлении Канта добродетельный человек до такой степени владеет своими страстями, что вряд ли может поддаться им, и до такой степени равнодушен и к власти, и к тому, как его воспринимают окружающие, что единственное, имеющее для него значение, — это чувство долга само по себе. Организовав свою жизнь так, чтобы она максимально возможным образом соответствовала его идеалам, Кант посвятил себя образованию юношества, поглощенный сопутствующей этому занятию повседневной рутиной. Именно поэтому мы называем маленького профессора из Кенигсберга современным философом: спрятавшись в свою скорлупу, он ощущал себя царем бесконечного космоса.