Кант: краткое введение

Но согласится ли с этим скептик? Разумеется, скажет он, даже если Кант прав и мир появляется перед нами именно так, является ли он таким, каким мы его видим? Даже если мы уверены, что категории применяются, это вовсе не значит, что они действительно применяются. И от описания нашей точки зрения пора перейти к Описанию мира. И, следовательно, проблема остается: как «субъективные условия мышления должны иметь объективную значимость» (т. 3, с. 120). Кант утверждает, что нет суждения без объективности (т. 3, с. 133). Ясно поэтому, что требуется «объективная дедукция» категорий: доказательства, подтверждающие, что мир, а не только наша точка зрения на него, соответствует априорным принципам познания.

Формы мышления и формы созерцания

Прежде чем перейти к объективной дедукции, нам придется вернуться к начальным разделам «Критики чистого разума», которые Кант посвятил общим проблемам чувственного восприятия. Кант верил, что список из двенадцати категорий ему удалось получить в процессе абстрагирования. Предположим, я хочу описать то, что я сейчас вижу: пишущую ручку. Понятие «ручка» — это частный случай более широкого понятия «вещь, созданная человеком», в свою очередь являющий частным случаем понятия «материальный объект», и так далее. Эта цепочка абстракции заканчивается на априорном понятии, которое вбирает в себя все частные случаи; понятии субстанции. Вне нее мы не можем продолжать абстракцию, это значило бы прекратить думать. Точно также «писать» — частный случай «действия», который, в свою очередь, является частным случаем «силы» и так далее. Здесь конец абстракции приходится на причинность (или объяснение), и дальше абстрагировать невозможно. Проводя такие и подобные им мыслительные эксперименты, Кант предположил, что своим списком из двенадцати категорий он выделил все формы суждения и создал предпосылки выработки понятия объективной истины. Таким образом, доказательство нашей способности к познанию включает демонстрацию «объективной значимости» категорий и принципов, подразумеваемые при их применении.

Две идеи, однако, несмотря на их важность для науки и для объективного взгляда на мир, Кант не включил в свой список категорий. Это идеи времени и пространства, которые он причисляет не к понятиям, а к формам интуиции. Пространству и времени посвящена вводная часть первой «Критики», «Трансцендентальная эстетика». Греческим словом «эстетика» здесь обозначена область чувствования, чтобы подчеркнуть, что главная тема раздела принадлежит к области чувственного восприятия, рассматриваемого независимо от процесса понимания. Кант утверждает, что пространство и время не являются понятиями, применяемыми к созерцаниям, наоборот, они представляют собой базовые формы созерцания, то есть каждое ощущение несет на себе временной, а иногда и пространственный отпечаток.

Время — это форма «внутреннего чувства», присущего всем уровням мышления, независимо оттого, относятся ли они к объективной реальности. Нет такого ментального состояния, которое находилось бы вне времени, а время становится для нас реальностью благодаря такой организации нашего опыта. Пространство же — форма «внешнего чувства», тех «ощущений», посредством которых мы соотносим себя с существующим независимо от нас миром, через которые «являются» нам объективные вещи. Все, что я ощущаю как независимое от меня, ощущается только как «внешнее», то есть имеющее ко мне пространственное отношение. Пространство, как и время, формирует часть моей чувственной сферы. Сами мои ощущения и впечатления принимают пространственные формы, поскольку принадлежат к феномену «поля зрения».

И все же, почему пространство и время не отнесены к априорным понятиям? Они априорны, однако не являются понятиями, поскольку понятие это нечто обобщающее, суммирующее множество деталей. Но необходимо, что существует только одно время и только одно пространство, подчеркивает Кант. Все пространства представляют собой части единого пространства, все времена — части единого времени. В нескольких местах Кант даже специально отмечает, что пространство и время являются не понятиями, но априорными созерцаниями.