Кант: краткое введение

Утверждение это высказано несколько расплывчато, например, неясно, имеется ли в виду просто народ или обязательно «весь народ». Наиболее точной формулировкой этой мысли мне представляется следующая: каждый гражданин имеет безоговорочное право вето по отношению к любому закону, однако использовать его он должен, только если не может с ним согласиться. Само по себе несогласие не является достаточным основанием, потому что то, с чем мы соглашаемся или не соглашаемся, зависит от наших желаний, обстоятельств и прочих «эмпирических условий». А при обращении к одному разуму все эти условия не должны приниматься в расчет. (Обратите внимание на параллель с категорическим императивом.) Стало быть, говоря об общественном договоре, мы имеем в виду не реальное соглашение между эмпирическими субъектами, но гипотетическое соглашение между субъектами трансцендентальными. А таковым, с точки зрения чистого практического разума, является каждый из нас.

Идея такого гипотетического общественного договора, достигаемого в процессе абстрагирования, в недавнее время была возрождена Джоном Роулсом, который применил ее к распределению благ в обществе. Впрочем, Канта распределение не волновало, он интересовался только законами, однако современное понятие «социальная справедливость» обязано своим рождением именно Канту, утверждавшему равенство всех граждан как подданных, равенство их прав и обязанностей. Впрочем, веря в равенство всех перед законом, Кант утверждал, что это равенство вполне совместимо с большим имущественным неравенством (т. 8, с 178).

Естественное право

Правовая система Пруссии была целиком основана на римском праве, к которому Кант питал большое уважение, в том числе и потому, что оно представляло собой попытку создания универсального кодекса, основанного не только на местных обычаях и исторических условиях, но и на неких философских принципах, применимых ко всему человечеству. В частности, римское право различало гражданское право, область действия земных правителей, от естественного права, исходящего из человеческой природы и стоящего выше любой системы власти. Так, гражданское право узаконивало рабство, отказывая рабам в гражданских правах, в то время как естественное право, выводимое единственно из разума, таких отношений не признавало.

Естественному праву уделяли большое внимание средневековые юристы и философы, предполагая, что это попытка кодифицировать в законах волю Бога. Кант видел проблемы по-другому, в русле своей критической философии. В его понимании естественное право не больше и не меньше, чем юридическая формулировка категорического императива. В римском праве Кант видел доказательство того, что размышление о законодательстве закономерно ведет к синтетическим априорным положениям практического разума, которые, как он показал, имеют трансцендентальное происхождение (т. 6, с. 244–245).

Лица и вещи

Кантовская философия морали придает убедительности еще одному понятию, взятому из римского права, а именно понятию лица. Латинское слово «persona» изначально означало «маска», которую надевал актер и которая отображала характер его персонажа. Римские юристы заимствовали этот термин для обозначения сторон судебного заседания, чьи права и обязанности определялись законом и которые в некотором смысле сами являлись порождением закона. В рамках закона «персона» обладала привилегиями (правами, свободами и т. д.), но на нее налагались и ограничения (обязанности, наказания и т. д.). Как верно подметил Кант, понятие «персоны» здесь отнюдь не юридическое, а метафизическое, поскольку подразумевает существующее в реальности различие между свободными субъектами и эмпирическими объектами. Объектам, подчиненным эмпирическим условиям и законам, не свойственны права и свободы. Они свойственны только субъектам в том смысле, который вкладывает в это понятие кантовская философия нравственности. Законы, управляющие человеческими обществами, адресованы ноуменальным субъектам.

Для политической философии приоритетное значение имеют три свойства лица: ответственность, сила саморегуляции и ее природа как цель сама по себе. Будучи ответственны за свои поступки, лица вступают в отношения друг с другом, и эти отношения являются основой общественного порядка. Лицам может быть вменена ответственность за все перемены в мире, неважно, вызваны эти перемены их поступками или уклонением от них (т. 6, с. 245). Посредством закона вменение приобретает универсальный характер, подчиняя лица обществу и делая их ответственными за свои действия, или бездействие.