Кантарионская мозаика (СИ)

Кэр сидел в кресле, откинув голову и прикрыв глаза, как будто спал. Но стоило медному подносу стукнуться о столешницу, он открыл глаза и в упор посмотрел на Аэриса. Под пронзительным взглядом демон торопливо поклонился. Он попятился к выходу, желая не мешать господину, но его остановил властный приказ:

— Останься.

Аэрис замер. Как же он раньше не заметил, что это не просто военная выправка, это человек, который управляет домом, а среди тамринов у него наверняка есть подчиненные. Даже тот сын господина, настолько юный, что едва ли мог зваться мужчиной, хвастал, что у него как аристократа десяток людей, которые его слушают.

Покорно застыв, Аэрис боялся шевельнуться, наблюдая, как в полумраке Кэрах поковырял вилкой сначала содержимое одного блюда, потом второго. Готовила Даласса вкусно, это Аэрис уже оценил, но господин, похоже, не был голоден. В итоге он ограничился только куском сыра и запил его вином прямо из бутылки, проигнорировав кубок.

— Пошли.

Он поднялся одним движением и направился к дверям, не выпуская из рук бутылку. Аэрису оставалось только гадать, зачем он понадобился господину.

Пока они проходили по длинной галерее, Аэрис успел подумать, что, возможно, они идут в спальню, где его все-таки хотят опробовать. Раб принадлежит семье, кто бы ни был его господином.

Но они остановились в саду, Кэр уселся прямо на траву, под раскидистым кустом смоковницы. По крайней мере, Аэрис помнил, что так называли, у него на родине подобных растений не было.

— Сядь.

Аэрис покорно сел, на почтительном расстоянии. Сейчас лорд Кэрах был без серого мундира, в одной рубашке и пил вино прямо из горла. Такого демон не помнил ни у одного хозяина, те всегда очень гордились, что у них есть богатый дом, слуги и дорогая посуда. Они даже стулья не любили, предпочитая диваны.

Кэр перехватил его взгляд, слишком пристальный и удивленный, такой не полагался рабу. Аэрис торопливо опустил голову, хотя еще ощущал на себе цепкий, внимательный взгляд.

— Говори.

Аэрис совсем стушевался и выдавил:

— Мои хозяева никогда не сидели на земле. И не пили из горла.

Кэр только хмыкнул. Помолчал.

— Когда тамринов отправили на север, — сказал он, — мы спали на земле и пили кислое молоко с водой, чтобы не сдохнуть. Так что обойдусь как-нибудь.

Аэрис не удержался от удивленного косого взгляда, и Кэр правильно его истолковал:

— Похоже, знаешь, о чем я.

Он знал. Некоторые хозяева даже подумать не могли, чтобы кормить рабов тем же, что ели сами. Им давали сытный завтрак, а дальше — кислое молоко и воду, смесь отлично утоляла и голод, и жажду. И уж точно Аэрис не мог представить, чтобы кто-то из его хозяев мог спать на земле. Наверное, семья Кантарионов хоть и богатая, но не слишком знатная, и Кэрах — простой тамрин, который вынужден довольствоваться малым и терпеливо восходить по служебной лестнице.

— Мы с братом часто сбегали в окрестности города и лазили по горам. Тогда тоже спали на земле.

Аэрис не знал, почему Кэр это рассказывает. То ли мысли вслух, то ли он не так часто пил, и вино быстро развязывало язык. Но при упоминании Лира что-то проскользнуло в голосе Кэра, и он замолчал, задумчиво смотря вперед. Демону сложно было его понимать, но здесь он уловил то, что ему казалось и до этого: к младшему брату, так непохожему на него самого, Кэр привязан.

— Моя сестра хочет, чтобы ты был ее секретарем, — голос Кэра снова звучал спокойно и жестко. Таким тоном господа, не дрогнув, приказывали отдавать рабов на растерзание псам. Подобным голосом императоры отправляют на казнь, зная о невиновности. — Ты умеешь читать и писать?

— Нет, — тихо шепнул Аэрис.

— Как же собираешься служить ей?

Аэрис не знал. Ему казалось, его жизнь сейчас подвесили на волосок, который всё больше истончается, и едва исчезнет, так и его собственная жизнь прервется.

Этот человек перед ним наверняка убивал и не раз. Ему ничего не стоит прирезать раба, да еще нарушившего закон о магии. Даже дороговизна собственности его не остановит.

— Ты дрожишь, — в голосе Кэра послышалось откровенное удивление. — Испугался?

С трудом Аэрис выдавил:

— Господин вправе распоряжаться своим имуществом. Меня учили быть рабом для наслаждений. Больше я ничего не умею. Если вы сочтете, что меня надо убить, я со смирением приму смерть от ваших рук.

— Я уже сказал, что не собираюсь тебя убивать. И решений не меняю.

Голос Кэра прозвучал необыкновенно жестко.

— Я хочу знать, на что ты способен. У демонов хорошая память?

— Да, — Аэрис моргнул, не сразу понимая сменившуюся тему разговора. Но отвечая откровенно, как он привык. — Я помню наизусть все легенды моего народа. Госпожа сказала, ей это пригодится.

— О да, Миледане нужны уши и отличная память. Тогда понятно, зачем ты ей. Но если моя сестра хоть раз на тебя пожалуется, или сделаешь что-то не то, я убью тебя.

Он не шутил. Слушая, как плещется вино в бутылке, когда Кэр ее опрокидывал, Аэрис не сомневался, что стоит Миледане сказать, он убьет раба сам, даже не задумываясь.

— Как ты сохранил магию?

— Я… сам не знаю, господин. Случайность.

— Что еще ты можешь?