Канцелярия Кощея

Дворцовый народ с энтузиазмом принял весть о свадьбе. Только вчера мы уговаривали бухгалтершу устроить скромную свадьбу, а сегодня весь дворец уже трясло как Аристофана после масштабной попойки.

Кухня работала круглосуточно с привлечением помощников из других отделов. Иван Палыч, взмыленный, но гордый, одной рукой выравнивал крем на свадебном торте, другой держал за штанишки трепыхающихся в воздухе Тишку и Гришку, укоризненно выговаривая Михалычу:

— Ну, мон шер Михалыч, сделайте уже милость — избавьте кухню хотя бы на сутки от ваших воспитанников! Едва я начал наносить крем на другую сторону торта, как ваши питомцы слизали крем с этой.

Михалыч смущенно крякнул и погрозил пальцем бесенятам:

— Ужо паразиты вернемси в Канцелярию, будет вам и кремом по заднице и тортом по рогам!

Паразиты обиженно заверещали, знаками показывая, что они только хотели помочь, да и вообще шли мимо по важным хозяйственным делам, а тут их схватили, оклеветали и все кулинарные неудачи решили замаскировать, бесстыдно оболгав маленьких ангелочков.

Иван Палыч возмущенно вручил ангелочков Михалычу и те сразу же залезли ему на плечи и яростно запищали в уши, тыкая пальцами в шеф-повара.

— Дорогой мой мсье Аристофан, — развернулся Иван Палыч к нетерпеливо топчущемуся рядом бесу с большой бутылью мутного самогона, — поверьте мне на слово, что пропитывать торт нужно коньяком или ромом. И добавлять самогон в крем тоже не надо. И в качестве украшения мы вашу бутыль сверху ставить не будем. И вообще, — шеф-повар увидел меня и просиял: — Фёдор Васильевич, ну хоть вы объясните этим добровольным помощникам, что я сам прекрасно справлюсь с подготовкой свадебного стола!

— Достали, Иван Палыч? — посочувствовал я.

— Не то слово, — вздохнул он, откладывая лопаточку для крема. — Стоит только отвернуться, как все эти специалисты тут же начинают вносить изменения в блюда. Вот, ваша мадмуазель Марселина, к примеру, всего полчаса назад была замечена в выковыривании из салата с куропатками этих самых несчастных куропаток. Ей, видите ли, мясо нельзя, а салатика очень хочется, вот она и решила заменить птицу на репу. На репу! Представляете?! А час назад коллеги вашего Аристофана притащили на кухню связанного дворецкого, ну этого славного малого — Гюнтера. Его, оказывается, необходимо поместить в торт, чтобы в разгар пиршества, он выскочил из него на радость жениху, — Иван Палыч наклонился ко мне и спросил шёпотом: — А что, наш бравый мсье Калымдай он тоже того… имеет определенные склонности к мужскому полу?

— Ну что вы, Иван Палыч, — я показал Аристофану кулак. — Это у бесов шутки такие оригинальные. А возможно, они надеялись на то, что вы еще не ставили торт в печь и решили насладиться воплями Гюнтера, запекаемого живьём. Бесы…

Шеф-повар вздохнул, а я развернулся к присутствующим:

— Кухня продолжает работу, а все остальные, не причисленные к кулинарным работникам, сейчас отправляются на чистку сортиров, как потенциальные бездельники. И никаких возражений! На кухне ошиваться у вас время есть, а поработать… Куда же вы, господа?.. Ну, вот Иван Палыч, — я проводил взглядом улепетывающих с кухни креативщиков, — работайте спокойно. А на случай подобных инцидентов, я сейчас пришлю вам пару скелетов с пищалями — будут охранять ваш покой.

— Премного благодарен, Федор Васильевич, — улыбнулся шеф-повар, — однако не спешите уходить. Попробуйте-ка, — он мазнул кусочек хлеба тонким слоем соуса, — очередной вариант вашего майонеза.

— М-м-м?.. — я закинул кусочек в рот и тщательно пережёвывал, стараясь вникнуть во вкус. — О! Иван Палыч, вы — гений! Ура! Наконец-то то, что нужно получилось! Ну, всё, будет у нас настоящий оливье на новогодний стол!

— Отлично, Фёдор Васильевич, я зафиксирую этот рецепт и будем действовать строго по нему.

В коридорах сегодня тоже было оживлённо. В обе стороны сновали придворные, суетливо таща, кто стулья, кто столы, а большинство просто неслось по каким-то особо важным делам. Даже меня пару раз чуть не сбили с ног. Ладно, прощаю. В тронном зале столы уже поставили буквой "П" и сейчас накрывали их скатертью и расставляли лавки. Нарядная ёлка, хоть и не очень подходила к свадебному пиру, но смотрелась торжественно и красиво.

— Батюшка! — будто из-под земли выскочила Елька. — А не гоже так! А плакатик мы повесили, а он таперя не тот! А енто же позор на весь мир, а особливо — на твою голову, кормилец!

Я оглянулся. Ну да, "С Новым годом!" совсем уж не к месту.

— Давай, Елька, рысью, снимай эту надпись и вешай новую. Напиши… Ой, да что угодно, лишь бы по поводу. Ну, там, "Поздравляем молодожёнов" или "Тамарка + Калымдай = сто детей". Давай действуй, короче.

Юная кикимора восторженно взвизгнула, закивала и унеслась, а я, еще раз окинув начальственным взглядом зал, направился к себе в Канцелярию.