Канцелярия

– Причем тут моя честь? Я же вам говорю, люди спины гнут на этих работах, приходят в канцелярию уже на краю бездны за спасательным тросом, – он говорил это спокойно, но в душе вскипал гнев на этого высокомерного дельца; нельзя было привлекать внимание тех, кто за дверью.

– А у меня иная ситуация, отличающаяся от других людей. Отчетливо говорю вам, мне нужна бумага, фиктивная – это я заявляю прямо и без уклона. Иначе я буду иметь большие проблемы со своим имуществом… – он осекся, – большие проблемы, – и сделал вид, что не говорил последних слов.

– Имущество? Ха-ха, – смех был искусственным.

– Что смешного я сказал? – проситель начинал повышать голос.

– Вот этого мне здесь не нужно, – спокойно усмирил его служащий.

– Тогда выпиши мне эту чертову бумагу! – голос еще повысился. – Ты ничтожный работник, винтик в этой мощной машине, никто. Слышишь: НИКТО! Ты думаешь, что у тебя власть, но ты реально не имеешь ее. Понял? Я пришел сюда не просто так. Все обговорено с твоим высшим начальством, санкционировано ими. Ты осознаешь последствия своего упрямства, своего отказа? Тебя вышвырнут на улицу и заменят иным, более сговорчивым, – он откинулся на спинку стула с ощущением полной победы.

– Хорошо, – по-напускному равнодушно ответил служащий, – я выпишу вам бумагу.

Он сел на стул и достал форму. Заполнил почти все и остановился.

– А теперь слушай сюда: из-за таких гнилых дельцов вся наша система привела к тому, что мы имеем сейчас. Вы, выродки нашего общества, омерзительнейшие ее порождения, сочетающие в себе все пороки и грехи, просыпаетесь каждый день с чувством собственного превосходства над всеми нами, простыми людьми, и не считаетесь с нашими жизнями. Из-за таких подлецов многие добрые люди прозябают в бедности и голоде, не имея куска хлеба неделями. На грани смерти они приходят сюда, берут непомерный труд, чтобы прокормить свою семью, быть может, маленьких детей, у которых от отсутствия еды распухли животы. Они умрут, не сейчас, так через месяц, их организмы слабы – все из-за вас. Мужчины уходят на тяжкую работу, потому что в городе официально ее не найдешь, все места вы заняли дешевой рабочей силой с других городов, которую привозите вагонами. Они приходят сюда, берут эти чертовы направления и идут почти на смерть. Через месяц-два они погибают на работах из-за обвалов, удушья, радиации, а их семьям приходит значительная сумма. Но и они уже мертвы, потому что после траты суммы идти работать будет уже некому. Они умрут. Конец.

Ты, ублюдок, приходишь сюда и суешь мне это чертов конверт с деньгами и уверен, что я его возьму. Но я не возьму, запихни себе его подальше и подавись. Мне глубоко начхать, с кем ты там договаривался и кто эту всю пахабщину санкционировал, – сильный вдох-выдох. – Я тебе выпишу форму, – он дописал строчки и сунул гостю, – забирай, ты завтра выходишь на работу на каменоломни. Если не выйдешь, за тобой будет выслан наряд, тебя оштрафуют. Если не выйдешь снова, тебя упекут за решетку. Проваливай прочь! Долгой жизни и здравия! – лишь последние слова он проговорил, чуть возвысив голос, но все так же размеренно и монотонно отчеканивая каждое слово.

Во все время тирады проситель сначала ухмылялся, но потом улыбка улетучилась с его губ. Глаза расширились от изумления, рот приоткрылся: он опешил от таких слов. Все тело его оцепенело, согнутые руки брошены на ноги, грудь не вздымается от вдоха и выдоха. Гражданин машинально забрал протянутый ему листок бумаги, молча встал и вышел, сохраняя вытянутую физиономию. Отворил дверь, протиснулся в нее и затворил за собой.

– Самодовольный кретин, – полетело ему вслед.

– Следующий, – послышался указ за дверью.

«С этими просителями не успеваешь даже отдышаться немного», – он бросил изможденный взгляд в сторону серванта. Встал и подошел к нему. Зашел человек.

– Добрый день, присядьте пока на стул.

Он лишь бегло окинул глазами вошедшего и снова повернулся к серванту. «Надо налить себе выпить. Ох, как много же надо налить. Нет, не вино», – сказал он пузатому граненому графину, оказавшемуся перед его лицом, и провел руками до квадратного, с виски. Открыл, налил себе полстакана и сразу отпил приличную часть. Подумав мгновение, долил виски до половины стакана, закрыл графин и поставил на место. Где-то среди бесчисленного множества мозговых процессов мелькнула мысль, что вокруг крайне тихо, но чиновник не обратил на нее внимания. Закрыл сервант и снова прильнул губами к стакану, поворачиваясь к гостю. И сразу же поперхнулся и сильно закашлял.

– Вы что? – спросил он, когда оправился.

Пистолет в безумно трясущихся руках был направлен прямо в его грудь. Мишень медленно опустила стакан, чтобы не вызвать инстинктивные движения пальцев.

– Что с вами?

– Мерзавец!

– Я вам ничего не сделал.

– Как же?.. Вы убили моего младшего брата.

Слезы показались на глазах просителя. Он схватил пистолет второй рукой, лицо его исказилось.

– Подождите, я не убивал вашего брата.

– Как же? – снова начал он, но не смог договорить.