Канун

Но такъ или иначе, а тутъ, пожалуй, приходилось допустить возможность и этого. Иначе, какъ черезъ разводъ и женитьбу, она этой связи не допускала. Воображеніе ея даже не ршалось нарисовать какую-нибудь другую форму близости. Если подобная связь еще была возможна тамъ, въ южномъ город, гд Левъ, хотя и занималъ видное положеніе, но все же былъ частнымъ человкомъ, то здсь, когда онъ постоянно соприкасается съ щепетильными высшими сферами, объ этомъ не могло быть и рчи.

Но даже и въ такомъ вид эта связь ей страшно не нравилась. Съ Мигурской она никогда не сойдется: он люди совершенно разной чеканки. Но, сдлавшись женою Льва, она, конечно, займетъ въ дом преобладающее положеніе. И что же ей останется? Покориться или уйти…

Уйти, это значитъ оставить брата подъ исключительнымъ вліяніемъ этой женщины. На это она никогда не согласится, потому что считаетъ такое вліяніе вреднымъ.

Значитъ, пришлось бы покориться, т.-e. помириться съ второстепенной ролью въ дом.

И вдругъ въ голов ея совершенно явственно прозвучали слова, сказанныя Львомъ Александровичемъ за обдомъ:

— «А ты займись устройствомъ кухни… Кухонную посуду купи»…

Холодная дрожь пробжала у нея по спин. Вдь Левъ никогда ничего не говоритъ зря. Всякое слово у него иметъ значеніе. Да что же это? Намекъ на то, что въ будущемъ ея роль будетъ сведена къ занятію кухоннымъ хозяйствомъ?

Но эта страшная мысль какъ-то сама собой стушевалась. Нельзя даже на минуту допуститъ мысли, чтобы Левъ поступилъ съ нею такъ грубо.

И вообще, разсудивши хорошенько, она нашла, что поторопилась съ своими страхами. Просто — тамъ, въ родномъ город, было одно, а здсь другое. Тамъ они жили въ собственномъ дом, и Лизавета Александровна застала квартиру уже вполн отдланной и жилой. Здсь же надо устраиваться.

И вотъ Левъ вообразилъ, что она этого не съуметъ сдлать, что это для нея слишкомъ сложно. А, можетъ быть, просто халъ мимо магазина, увидлъ выставку и соблазнился.

Словомъ, она очень скоро успокоила себя. Но въ тотъ же день она похала посмотрть казенную квартиру.

Она обошла вс комнаты. Это было въ воскресенье. Въ квартир не было ни души. Но повсюду были признаки того, что здсь шла дятельная работа. Въ нкоторыхъ комнатахъ были со стнъ содраны обои, въ другихъ они были наклеены на половину. Всюду висли проволоки для электрическихъ проводовъ.

Чинили паркетные полы, въ кухн же полы заново окрашивали. Въ обширной комнат для ванны производились капитальныя работы. Здсь все длалось заново.

Словомъ, оказалось, что Левъ Александровичъ позаботился ршительно обо всемъ и мысль о томъ, что онъ случайно заказалъ мебель, очевидно сама собой отпадала.

Въ этотъ день она не могла побывать въ мебельномъ магазин, потому что онъ былъ запертъ, но на слдующій день она занялась этимъ прежде всего.

Ей показали модели и она нашла все страннымъ, несоотвтствующимъ ея вкусу, а, главное, ея плану.

Ей казалось, что квартира такого важнаго человка, какимъ представлялся ей теперь братъ, должна бытъ обставлена тяжелой солидной мебелью, въ какомъ-нибудь старинномъ стил. А Левъ остановился на легкомъ модерн. Правда, фасонъ былъ очень нарядный и изящный, но онъ казался Лизавет Александровв въ высшей степени легкомысленнымъ и неподходящимъ для казенной квартиры.

Но изслдованія ея не остановились на этомъ. Она пожелала подробне ознакомиться съ заказомъ. Ей дали списокъ.

И тугъ она шагъ за шагомъ длала открытія. Обстановка была обозначена по комнатамъ. Тутъ были кабинетъ, гостинная, залъ, столовая, пріемная и… тутъ Лизавета Александровна стала въ тупикъ: три спальни.

Лизавета Александровна была до такой степени смущена и огорошена, что сдлала даже неловкость. Она спросила:

— Вамъ заказано три спальни? Это не ошибка?

И этимъ вопросомъ она показала, что какъ будто недостаточно посвящена въ дло.

— Да, три спальни, — отвтили ей:- одна мужская и дв дамскихъ.

Лизавета Александровна закусила губу и больше ни о чемъ не спрашивала; она только подробно изслдовала составъ обихъ дамскихъ спаленъ. Въ нихъ, въ особенности въ одной, были удивительно предусмотрны вс мелочи ежедневнаго обихода.

«Три спальни, три спальни», — это сведніе теперь заполонило ея голову и ршительно не давало ей покоя. Казалось бы, теперь уже все было ясно и не могло быть никакихъ сомнній.

«Три спальни. — Одна мужская и дв женскихъ»… Для кого же можетъ быть предназначена вторая женская спальня, какъ не для Мигурской?

Но, Боже мой, въ какомъ же качеств? Вдь о развод еще не было и рчи.

А впрочемъ, если Левъ могъ заказать всю обстановку, не сказавъ ей объ этомъ ни слова, то она могла допустить, что помимо ея уже сдлана тысяча вещей.

Можетъ быть, они давно уже ведутъ разводъ, а, можетъ быть, тутъ все уже кончено? Ея воображеніе теперь шло смло и зашло очень далеко и она поставила въ душ своей даже такой вопросъ:- можетъ быть, они уже обвнчаны?

Это было совершенно невозможное предположеніе, — что человкъ съ такимъ положеніемъ, какъ Левъ Александровичъ, обвнчается тихонько, гд-нибудь въ загородной церкви, и главное, главное — тайно отъ нея!