Канун Рождества в Доме на Холме Призраков

Вкус пива вызвал на её лице гримасу. Оно было резко горьким, аромат был слишком сильный, привкус был дешёвого пива. Она подумала, что переключится на “Budweiser”, когда они догонят её бойфренда и других. А Терри мог бы сохранить своё пиво нетронутым.

Терри повернул налево на несколько футов глубже в дом, двигаясь по широкой арке в то, что казалось гостиной. Симона увидела длинный диван и несколько кресел. Диван стоял перед подставкой для телевизора, но электронное оборудование, которое он когда-то размещал, больше не присутствовало, вероятно, оно давно было убрано Люком Херзингером или ворами. Она была поражена, что всё ещё присутствовало так много мебели. Она ожидала найти пустой дом, а его содержимое либо было убрано на хранение, либо было вытащено на свалку. Это имело бы смысл. Никто не жил здесь десять лет. И всё же, за несколькими исключениями, такими как отсутствующий телевизор и сопутствующие компоненты, внутренняя часть дома выглядела так же, как и все эти годы назад.

Признание этого было немного расстраивающим. Ряд пустых комнат был бы гораздо менее жутким. Сохранившееся состояние этого места усилило чувство проникновения в давно опечатанный мавзолей. Стоя в примерном центре гостиной, Терри медленно повернул телефон и направил луч света на стены. Изумление Симоны выросло, когда она увидела несколько семейных фотографий и несколько репродукций, всё ещё висящих в их рамах. Терри сопровождал её, когда она подошла к участку стены, украшенному множеством картин. Её рот открылся от удивления, когда она уставилась на выцветшие изображения знакомых людей. Она сталкивалась со многими из этих лиц в ходе расследования дела о резне в семье Херзингер.

Она потянулась, чтобы слегка коснуться лица одной маленькой девочки. На снимке девочка стояла со своим отцом на свежем воздухе. Фотография была сделана в яркий день где-то в парке. Маленькая девочка была одета в жёлтое платье, и её руки сильно обвились вокруг одной из крепких ног её отца. Отец улыбался и держал на руках младшего ребёнка.

Человек на фотографии был Джон Херзингер, младший брат Сайласа. Девочкой в ​​жёлтом платье была Марли, дочь Джона. Ребёнок на руках - Далтон Херзингер, его единственный сын. Была ещё одна дочь, Лора, на несколько лет старше Марли. Её не было на фотографии.

Все они были мертвы.

Симона выдохнула и убрала руку от картины.

- Это так странно, - сказала она, глядя на Терри, который смотрел на неё со странным выражением лица. - Я не могу поверить, что всё это ещё здесь.

Он указал на фотографии кивком подбородка.

- Может быть, ты должна взять одну? Ну, знаешь… как сувенир.

Симона нахмурилась.

- Я не знаю, - медленно произнесла она, возвращаясь к старым фотографиям. - Я не уверена, что это будет правильно.

Терри хмыкнул.

- О чём это ты? Они были здесь всё это время, и никто не захотел их забрать. Чёрт, никого не осталось в живых, чтобы заниматься этим.

Симона подумала о Люке Херзингере, который сбежал отсюда много лет назад, и о нём больше никто ничего не слышал. Она следила за страницами в Facebook некоторых его старых друзей и одноклассников. Иногда они спрашивали друг друга о Люке, но, похоже, никто ничего не знал. Как будто он исчез с лица земли. Возможно, он даже сейчас мёртв. Терри был прав. Было бы хорошо, если бы она взяла некоторые из этих фотографий. Может быть, хотя бы одну из них?

Терри отвернулся от фотографий и возобновил исследование гостиной. Симона последовала за ним, её увлечение не ослабевало, когда она изучала книжные полки, частично заполненные книгами, DVD-дисками и лентами VHS. Полки выглядели несколько истощёнными, с небольшим ассортиментом книг и коробок с видео. Ещё несколько вещей были разбросаны по полу поблизости. Таким образом, здесь были предметы явно более интересные, чем картины и заплесневелые предметы мебели - медиа-коллекция семьи Херзингеров, но для предыдущих нарушителей порядка и мусорщиков она оказалась совсем не нужной. Некоторые из оставшихся предметов были стандартными вещами, которые есть в любом доме с детьми. “Шрек”, “Король Лев”, “История игрушек”. Совсем обычные. Из относительно более ориентированных на взрослых вещей, которые остались, не было ничего, что вызывало бы интерес у Симоны. “Знакомство с родителями”, “Титаник”, “Поле чудес”, и несколькими другими. У неё было чувство, что действительно интригующие вещи были давно украдены другими. По какой-то причине она вообразила себе вкус Сайласа Херзингера в фильмах, который больше склонялся к таким вещам, как “Заводной апельсин” или “Генри: портрет серийного убийцы”.