Капер

Да уж, ему не позавидуешь. Король Испании может предложить больше любому, кого наймет князь Оранский, переманить на свою сторону. Многие из окружения Вильгельма Оранского, узнав, как мало власти и денег у него, сразу вспомнили, что они — католиками и что менять веру и сеньора, как сделал он, — смертный грех, поэтому разрешает и вассалам князя поступать также.

Я свою долю вложил в самые разные предприятия. Подбором их занималась моя теща и по совместительству любовница Маргарита ван Баерле. Ей это нравилось, и она обладала предпринимательским чутьем. Мне зарабатывание денег ради денег было неинтересно, поэтому с удовольствием передоверил ей финансовые вопросы. Себе оставил только ведение переговоров и заключение договоров. Рита, как вдова, имеет право участвовать в заключении сделок, но только распоряжаясь своим имуществом.

Первым делом мой главный компаньон и мэр Роттердама Рольф Шнайдер пожаловался на то, что в восточной части Средиземного моря пираты напали на наш караван и захватили один галеон с грузом. Прибыль за рейс на этой линии была раза в два меньше, чем на «ост-индийской», но зато время рейса было в три раза короче и, как мы думали, маршрут пролегает по более безопасному региону. По поводу штормов — так оно и есть, а вот пиратов в Средиземном море пока что больше, чем во всем Индийском океане и южной части Атлантического. Я пообещал Рольфу Шнайдеру, что весной займусь этим вопросом. Заодно посмотрю, что сейчас творится в памятных мне местах.

Вышли в рейс после Пасхи. Сейчас уже не придерживаются этой традиции, корабли ходят круглый год, но мне спешить было некуда. Я ведь в последние годы в этой эпохе для развлечения ухожу море, а не деньги добываю. Голландцы уверены, что я самый богатый человек страны, что Вильгельм Оранский воюет только благодаря моим займам. Я в ответ улыбаюсь и пытаюсь понять, почему в двадцать первом веке так и не стал богачом? Наверное, потому, что не убивал и не грабил. В основе каждого богатства лежит преступление и часто не одно.

В Атлантике нас хорошенько потрепало. Как только начинается шторм, я надеваю спасательный жилет и нацепляю на себя всё то, что может пригодиться в следующей жизни или с чем не хочу расставаться. Допустим, с монгольским луком. Наверное, мог бы обойтись без него, но стрельба из лука стала моим хобби. Зимой часто ходил на стрельбище возле Роттердама, издавался над деревянным попугаем — мишенью. Мой экипаж считает, что это у меня такой ритуал для защиты от шторма. Ведь каждый раз, в какой бы страшный ураган мы не попадали, выбирались благополучно, и так получалось только благодаря моему странному облачению.

Гибралтар прошли при северо-западном ветре и сильном попутном течении. На северо-востоке заметили караван из пяти каравелл, но я приказал не менять курс. Сперва отомстим за захваченный галеон.

Первую эскадру морских разбойников повстречали в Тунисском проливе, который итальянцы называют Сицилийским, на траверзе мыса Бон, одноименного с полуостровом, северным окончанием которого является, — самой близкой к Сицилии точке африканского побережья. Полуостров высокий, узкий и заостренный, из-за чего у меня иногда появляется подозрение, что это Африка показывает язык Сицилии. Смущает только серый цвет скал с редкими зелеными плешинами кустов и травы. Из-за полуострова, подгоняемые попутным южным ветром силой балла три, выскочили восемь шебек наперерез одинокому христианскому торговому кораблю. И поживятся, и богу послужат. Религия — лучшая отмазка для преступников. Паруса у всех грязно-серого цвета. Наверное, чтобы незаметны были на фоне скалистого берега.

На дистанции чуть больше кабельтова их встретил залп из пушек нашего правого борта. Стреляли низко. Я заметил, как рыжеватые, ржавые ядра «прыгали» по невысоким ярко-синим волнам. Пять шебек обзавелись пробоинами в корпусе, причем две — ниже ватерлинии. Обе остановились и занялись борьбой за живучесть. Еще у одной ядро, подпрыгнувшее слишком высоко, сшибло фок-мачту. Она упала за борт, повиснув на такелаже. Экипаж принялся вытаскивать мачту, потеряв интерес к добыче. С высокими, ровными и гибкими столбами в этой части Африки проблемы. Завозят из Европы, большая часть которой принадлежит врагам мусульман, что сильно удорожает цену товара.