Капер

Вест-индийский испанский флот пришел в Америку раньше нас. Смысла идти в Номбре-де-Диос или другой какой порт на материке не было. Оттуда уже все выгребли. Поэтому я сразу повел наши фрегаты к острову Куба, где на рейде его столицы, порта Сантьяго, собирались испанские галеоны перед отправкой в Европу.

Встали на якорь милях в тридцати от него, в удобной бухточке возле высокого, гористого берега, который защищал нас от северных ветров. Здесь не было никаких поселений, так что некому будет донести испанским властям о появлении двух непонятных кораблей. Да и вряд ли такое известие испугало бы испанцев. Я отправил на яле Дирка ван Треслонга с отрядом аркебузиров, чтобы посмотрели, что творится на рейде Сантьяго. Только они удалились мили на три, как хлынул тропический ливень, бессмысленный и беспощадный. Ял сразу повернул к берегу, чтобы переждать под густой листвой. Пока добрались, ливень прекратился также резко, как и начался. Мокрые и злые разведчики поплыли дальше.

Они вернулись на следующий день к вечеру. Вид у Дирка ван Треслонга был не радостный. Я подумал, что упустили вест-индийский караван, что по каким-то причинам он ушел в Европу раньше обычного.

— На рейде одиннадцать больших галеонов грузоподъёмностью на четыре-пять сотен ластов, шесть поменьше, как те, что мы захватили в прошлый раз, два еще меньше, ластов на пятьдесят-семьдесят, и с десяток мелких судов, — доложил он и, не удержавшись, высказал свое мнение: — Слишком много, мы с ними не справимся.

— Мы и не собираемся с ними со всеми справляться, — сказал я шутливо. — Зачем нам так много?! У нас людей не хватит на экипажи для всех призов. Захватим столько, сколько сумеем дотащить до Англии.

Повеселевший Дирк ван Треслонг в знак согласия процитировал голландскую пословицу:

— Мир — это стог сена: каждый берет из него то, что удается ухватить.

Как я собираюсь ухватить свой пучок сена, он не стал спрашивать. Привык уже, что на море для меня нет неразрешимых проблем.

Это сделал Вильям Стонор:

— Неужели нападем?!

— Послезавтра утром, — проинформировал я.

— А почему не завтра? — спросил он.

— Потому что завтра суббота, а испанцы — не иудеи, у них обязательный религиозный день — воскресенье. Завтра вечером большую часть солдат и матросов отпустят на берег, чтобы ночью нагрешили, а утром отправились на мессу замаливать грехи. Так у них заведено. Поблагодарим за это инквизицию, — объяснил я.

— «Упорство невежд убьет их, а беспечность глупцов погубит их», — процитировал из Библии лорд Стонор.

Снялись мы ночью. Дул попутный западный ветер, который со скоростью узлов пять понес нас в сторону Сантьяго-де-Куба. Я заложил пару часов на то, что ветер ослабеет, поэтому добрались слишком рано, когда было еще темно. Легли в дрейф, не зная точно, насколько мы далеки от цели.

Когда рассвело, увидели, что дрейфуем милях в двух от ближнего корабля. Это был галеон длиной метров тридцать пять, шириной десять и водоизмещением около тысячи тонн, четырехмачтовый, с сотней артиллерийских стволов разного калибра. Если я ошибся, если экипаж не отпустили на берег, то на галеоне может быть сотни две человек, которые просто так не сдадутся. Рядом с ним расположились еще три таких же больших четырехмачтовых галеона. Остальные корабли стояли на якорях ближе к берегу.

Я приказал просигналить лорду Стонору, чтобы атаковал ближние два, а свой фрегат повел к дальним. Мы подняли только главные паруса и фока-стаксель и кливер. Я решил не загонять матросов на марсы, не ставить верхние паруса. Большая скорость нам ни к чему, проскочим мимо цели, а люди пригодятся для атаки вражеских кораблей. Фрегат как бы нехотя набрал ход. На буксире он тянул баркас, катер и ял, в которых сидели морские пехотинцы, вооруженные пистолетами и холодным оружием. Пистолеты были у всех, кто делал не первый рейс со мной. Их покупали первым делом. Мазали пистолеты безбожно, однако шума производили много, вгоняли противника в замешательство. Шли мы тихо. Наверное, нас заметили вахтенные на испанских кораблях, но приняли за своих. Кто же на двух кораблях будет нападать на такую мощную эскадру?!

Фрегат миновал первые два галеона, на которых на палубах стояли немногочисленные члены экипажей, почесывали разные части тела, развлекая вшей и блох, и пытались сообразить с похмелья, кто мы такие? Ответ они получили, когда фрегат поравнялся с третьим галеоном. На нем на палубе возле фок-мачты стояли десятка два человек, кого-то или что-то ждали. Между кораблями было метров тридцать, и я слышал гул их голосов. Испанцы были чем-то или кем-то недовольны. Сейчас мы решим их проблему кардинально.

— Карронады левого борта, огонь! — приказал я.

Когда расселся черный густой дым, я увидел, что залп картечи смел с палуб всех людей, наделав много отверстий в фальшборте и переборках надстроек.

— В атаку! — крикнул я и рукой показал на обстрелянный галеон Бадвину Шульцу, командовавшему абордажной партией на баркасе.