Капетинги. История династии (987–1328)

Этой традиционной системы оказалось недостаточно, чтобы оплатить управление Наваррой, а позже — арагонский крестовый поход. Эта экспедиция, организованная в 1285 г., чтобы отстоять права Карла Валуа, обошлась более чем в 1200 тыс. ливров. Поэтому понадобилось прибегнуть к крайним средствам. От Святого престола было получено разрешение собрать в 1284 г. десятину. Обложение податью цистерцианцев стало отнюдь не символическим — оно принесло 84 тыс. ливров. Деньги на хранение принимали папские сборщики и итальянские банкиры. Другим крайним средством, также очень распространенным, были кредиты — их брали умеренно и, как правило, в виде отдельных мелких операций. Однако в 1284 г, провели первую «национальную подписку», собрав займы в бальяжах и городах Фландрии. Филипп III сумел удержаться от еще одного простого решения — порчи монеты. Он довольствовался тем, что получал от своей монеты обычные доходы в форме пошлин за право ее чеканки и реальную политическую выгоду, поскольку она ходила в других феодальных владениях.

В общем, согласно тому же Ланглуа, новой налоговой системе еще предстояло родиться, а управление финансами едва ли отличалось от общего управления государством. «В провинциях подати взимали прево-откупщики и бальи; в центре их счета проверял отдел курии».

Местная администрация: сохранение темпа, взятого при Людовике Святом

Пятнадцать бальяжей Лангедойля (Париж, Жизор, Санлис, Вермандуа, Амьен, Санс, Орлеан, Бурж, Тур, Руан, Ко, Верней, Котантен, Овернь и Макон) были очень обширными, как и семь сенешальств Лангедока (Бокер, Каркассон, Перигор, Тулуза, Ажене, Руэрг, Керси). В их состав входили большие фьефы: герцогство Бургундия относилось к бальяжу Макон, а герцогство Аквитания — к сенешальству Перигор. Поскольку границы разных административно-территориальных единиц отнюдь не были проведены окончательно, то их «исправление» было достаточно обычным делом.

На подведомственных территориях в ходе «полного и безраздельного осуществления публичной власти» (Шарль Виктор Ланглуа) чиновники должны были проявлять универсальную компетентность. Не перечисляя еще раз подробно полномочий бальи, напомним, что Филипп де Бомануар ожидал от них незаурядных качеств: им следовало быть мудрыми, учтивыми и верными, разбираться в людях, чтобы иметь возможность руководить сержантами и прево, отличать «правоту от неправоты» в судебной сфере, «хорошо уметь считать», чтобы умело управлять доменом.

Документы показывают, что с 1270 по 1285 г. бальи созывали вассалов в королевское войско, обеспечивали замки и усадьбы короля гарнизонами, служили посредниками между населением и парламентом, сообщая о заседаниях последнего и исполняя его решения, сами вершили суд в окружении «прюдомов» («честных людей», prud'hommes), председательствовали на рыцарских судах (assises) во фьефах. Ведь им также полагалось рассматривать дела, выделенные в особое производство (чем в добрых городах занимались королевские нотарии), выдавая грамоты с печатью бальи, например, в обеспечение договоров. Что касается финансовых задач, они тоже становились все трудней, и бальи решали их при помощи сборщиков налогов и прево-откупщиков.

Отныне престиж бальи прежде всего определяла их роль, которую признавали все больше: роль защитников общественного мира, или королевского мира, если угодно, и поборников интересов угнетенных. Характерный симптом: в местах, которым грозил разгул насилия, ставили чучело, изображавшее королевского сержанта. Этот низший служащий, к которому население долго относилось как к хищнику, благодаря прогрессу бальяжной администрации постепенно превращался в защитника народа.

Тот же продолжавшийся «эффект Людовика Святого» побуждал центральные инстанции ужесточать контроль над региональными и местными служащими. Бальи должны были подчиняться приказам, поступавшим из королевской курии (curia regis). Их регулярно вызывали в парламент, чтобы они «разъясняли сомнительные факты, подтверждали существование обычая, отчитывались о своем управлении или докладывали о ресурсах или настроениях в своих провинциях» (Ланглуа). Если они допускали служебные нарушения или впадали в злоупотребления, им грозило иметь дело с ревизорами двора, настоящими «генеральными инспекторами» местной администрации. Можно последовать за двумя из них в 1277 г. в Тулузскую область и в Ажене, где они пытались реформировать суд и ограничить рост численности сержантов.