Капиталисты поневоле

Структурные последствия французской революции драматическим образом отличались от последствий как Фронды, так и английской революции. Как уже обсуждалось выше, владение частной собственности на землю для английского джентри, а также его контроль над правительствами в графствах для защиты этих имущественных прав были абсолютными и установились до 1640-х гг. Английская революция была удачным ответом джентри на объединенные попытки короны и духовенства создать конкурирующий механизм политического господства и экономического извлечения стоимости в провинциях. Хотя джентри разделилось в гражданской войне по ряду вопросов, и, преследуя свои личные выгоды, ни разу во время гражданской войны ни одна из сторон не угрожала организационным основам экономической эксплуатации и политического господства земельной элиты. Парламентарии, роялисты и нейтралы сохранили свои организационные способности, и поэтому, как только Карл I был казнен, у них возник общий интерес разоружить и подчинить себе народные силы.

Ни одна из французских элит XVII и XVIII вв. не походила на английское джентри в степени контроля над четкой организацией политического господства и экономического извлечения прибыли. Тем не менее к 1789 г. несколько мелких элит было способно достичь организационных возможностей, которым король и его союзники-дворяне и церковники угрожали больше, чем помогало подчинение короне. У финансистов, мануфактурщиков и некоторых землевладельцев образовался общий интерес в поражении первых двух сословий и в способности сохранить свою организационную целостность без королевской поддержки. Роялистские элиты во Франции, в отличие от союзников Карла I во время английской гражданской войны, зависели от короны в официальном признании основ своей власти и доходов, и поэтому они не могли пережить временной победы народных революционеров в любой форме. Победители-«буржуа» во время Французской революции создали новые государственно ориентированные механизмы патроната и извлечения прибыли для самих себя[160].

Новые элиты закрепили свои собственные организационные возможности через революционное государство в начале 1790-х гг. Возможность контрреволюции руками элит Старого режима была исчерпана с военными победами республики в конце 1793 г. Затем новые элиты начали разоружать народные силы в Париже и в провинции, казнив Дантона и «Снисходительных», отправив санкюлотов на фронт (тем самым исключив их из парижской политики), подчинив народные организации в рамках Якобинского клуба и устроив террор в 1793-1794 гг. Эти действия против народных сил стали фатальными для якобинцев Национальной ассамблеи и Комитета общественного спасения (воплощаемого в Робеспьере), которые не смогли созвать себе на помощь уличные силы, когда были отданы на заклание во время термидорской реакции в июле 1794 г. и последующего Белого террора.

Реакция 1794 г., как и развязка английской гражданской войны 1648 г., уничтожила индивидуальных членов элит, которые относились к проигравшим фракциям, не разрывая политической и экономической гегемонии элит в целом: гегемоний, определившихся в Англии элитным конфликтом до революции, а во Франции элитным конфликтом во время революции. Консолидация новой элитной и классовой структуры в Англии до революции минимизировала долговременные эффекты участия народа в этой революции и гражданской войне. Интенсивный и неразрешенный элитный конфликт во Франции в 1787-1793 гг. сделал действия революционных масс критически важными для результатов элитного и классового конфликта и тем самым превратил долгосрочные последствия французской революции в гораздо более значительные, чем у английской революции и гражданской войны (не говоря уж о незначительных структурных эффектах проигравшей Фронды).

ВНУТРЕННИЕ КОНФЛИКТЫ И ЗАГРАНИЧНЫЕ ВОЙНЫ В ОБРАЗОВАНИИ ГОСУДАРСТВА

Элитные конфликты вызвали мобилизацию масс в Англии и Франции раннего Нового времени. Неэлиты мобилизовывались в Англии и Франции только тогда и до такой степени, до какой их поддерживали элиты, заключавшие с ними союзы для того, чтобы упрочить свое положение в конфликтах элит. Элиты были эффективными союзниками и помогали поддержать действия масс до тех пор, пока элита, объединившаяся с народными силами, оставалась целостной и могла управлять ресурсами в течение длительного времени.

Английская и французская революции были моментами, когда элите одновременно и угрожало уничтожение, и у нее имелись ресурсы мобилизовать не-элитные силы и поддерживать на протяжении ряда лет революционный конфликт. Французская буржуазия использовала свои альянсы с крестьянами и санкюлотами, чтобы занять доминирующую позицию в государстве, подчинив себе оставшиеся конкурирующие элиты и затем, во время контрреволюции, и союзников из неэлит. Английское джентри и союзные ему лондонские купцы заключили свой революционный союз, чтобы сохранить доминирующие позиции, полученные за столетие элитных конфликтов, начавшихся в Реформации Генриха.