Капиталисты поневоле

Испанская экономика обогатилась от разграбления колоний в несравнимых с другими европейскими государствами XVI или XVII в. масштабах. Однако к 1557 г. испанское государство обанкротилось. Хотя Испания со своими правителями Габсбургами оставалась лидирующей европейской державой еще на одно столетие и доминировала в Америке и в XVIII в., эту величайшую европейскую империю со времен Римской победили в военном и обескровили в экономическом смысле более мелкие государства.

Первыми, нажившимися на слабости Испании, оказались Нидерланды. Как динамика конфликта элит в империях, таких как Испания, отличается от траектории консолидации элит в Англии и Франции? Открыла ли война за американские сокровища возможности для элитного конфликта и пути для образования государства, недостижимые для более изолированных социальных систем, английской или французской?

Нидерланды поэтапно ускользнули из испанской политии, чтобы стать ведущим торговым пакгаузом и азиатской колониальной державой XVII в. Особое положение Нидерландов в загнивающей империи породило уникальную нефеодальную социальную структуру. Каждая голландская элита создала собственные государствоподобные институции, лишь частично ограничившиеся их номинальным положением в рамках Голландской республики. Голландские элиты использовали свои институциональные базы для проведения собственной иностранной политики и осуществления торговых стратегий. Одна элита, амстердамские купцы, делали это с большим успехом в XVII в., использовав прибыли с европейской торговли, мануфактуры и азиатской империи для сбора вооруженных сил, способных отстаивать их интересы в Европе и за ее пределами. Определялась ли судьба Голландии как великой державы, а также политический и экономический статус ее правящей элиты в большей степени ее международной торговлей и вооруженными войнами или внутренними конфликтами элит и классов? Ответственна ли жесткость элитных отношений в Нидерландах за неспособность Голландской республики противостоять коммерческому и военному вмешательству Британии в европейские и азиатские дела конца XVII-XVIII вв.?

Данная глава представляет примерные ответы на вопросы, касающиеся Испании и Нидерландов[165]. Я показал выдающуюся роль элитного конфликта как определяющей силы в двух политиях, весьма далеких от процессов образования английского и французского государств, сравнение которых было центральной темой третьей главы. После этого мы сможем коснуться главного вопроса продолжающихся дебатов о причинной роли внутренних социальных отношений в сравнении с международной геополитикой и движениями капиталистической мировой системы в процессе образования британской, французской, испанской и голландской политий.

ИСПАНИЯ

Испанию можно описать как политию, богатую средствами принуждения и капиталом. Ее правители контролировали самую большую территорию в Европе, не считая России. Завоевав колонии в Северной и Южной Америке, испанская корона стала получать доходов больше, чем любая другая институция в Европе. В 1504-1577 гг. испанские доходы выросли на 500%. К 1560 г. Кастилия обогнала Францию, став самой богатой короной в Европе, и удерживала эту позицию до 1620-х гг., когда Франция вернула этот титул[166]. Несмотря на свои геополитические и финансовые ресурсы, Испания была побеждена военной силой конкурентов, армии которых численно были значительно меньше. Ее богатство не подстегнуло капиталистическое или любое другое экономическое развитие. Почему?

Образование империи и испанский элитный конфликт

Реформация, а точнее — почти полное ее отсутствие, дает нам точку отчета для анализа положения Испании. Покойное состояние испанских элитных отношений никогда не было тревожила Реформация. Возможности, созданные американскими завоеваниями и притоком золота и серебра, скорее законсервировали, а не трансформировали структуру элитных и классовых отношений, порожденную христианской реконкистой Испании.

Испания была конгломератом нескольких королевств, которые, в свою очередь, возникли благодаря многовековому отвоевыванию земель, захваченных мусульманами. Иммануил Валлерстайн, цитируя Хосе Маравеля, заметил, что «благодаря тому, что вся Испания была построена на реконкисте, феодализм как политическая форма был в ней очень слаб». [Эта слабость] дала благоприятную почву для развития «государственных форм»» (1974, с. 166-167). Валлерстайн и Маравель правы в том, что кастильская аристократия, в отличие от аристократий других королевств, включенных в испанскую империю, имела более слабые органы представительства, чтобы озвучивать свои интересы перед короной. И все же феодализм принимал в Европе разные формы.