Капиталисты поневоле

Структура налогообложения и характер отношений между городом и contado, которые установились при республике, при Медичи трансформировались так, чтобы произвести доходы, необходимые для вознаграждения союзников и поддержания политической машины, которая контролировала герцогские и папские институты власти. Политическое подчинение contado городу, и его экономическая эксплуатация как источника дешевой еды и высоких налогов были подорваны передачей его союзникам Медичи во фьефы с юридической властью и иммунитетами от налогов (Litchfield, 1986, с.35-40, 116-125). Когда сельская округа оказалась рефеодализи-рована, налоговые доходы с contado упали относительно, если не абсолютно, и были замещены на увеличенные налоги с тех земель, которые не попали во фьефы к союзникам Медичи, и на «пленные» города, такие как Пиза и Пистойа. Пошлины на товары, проходящие в город и из города, которыми облагались землевладельцы, продававшие зерно из своих поместий во Флоренции, по большей части заменили на косвенный соляной и нотариальный налоги, которыми облагались члены городских гильдий, popolo di Dio и крестьяне (с.99-100). Регулирование цен на зерновые во Флоренции на протяжении нескольких столетий наравне с налогами с contado было признаком способности цеховиков заставить ослабших аристократов и их крестьян субсидировать городские интересы. Во второй половине XVI в., когда союзники Медичи стали сельскими землевладельцами, ценам было позволено расти, преобразуя городских покупателей в тех, кто оплачивал сельские поместья и растущие цены на землю (с.244-261).

Гегемония партии Медичи в политике и экономике Флоренции, и ее использование феодальных рычагов контроля над должностями и землей для того, чтобы сохранить и субсидировать свое правление, были представлены в буквальной реаристократизации флорентийской правящей элиты во времена герцогства. Семья «была поднята в гораздо более возвышенные сферы тогда, когда люди начали осмысливать свое происхождение в терминах благородства, достоинства, богатства, статуса или любого другого столь же туманного идеала, который они хотели приписать преданиям своей собственной семьи» (Goldthwaite, 1968, с.270; см. также Berner, 1971; Cochrane, 1965).

Ведущие семейства Флоренции последовали примеру герцогов Медичи и получили дворянские патенты от самих Медичи или попытались возродить древние титулы, которые якобы носили их предки (Burke, 1972, с.245). «Преимущества титулов были в основном политическими; они обеспечивали [и подтверждали владение] постоянного места при герцогском дворе» (Litchfield, 1986, с.36). Из 426 семейств, члены которых наиболее часто оказывались приорами в XV в. (не считая тех, чей род угас), половина была анноблирована к 1600 г., и практически все — к 1700 (с.35).

Расходы на дворцы во время великого строительного бума в конце XVI в., с одновременным увеличением прежде стабильного и скромного уровня приданного (Litchfield, 1986, с.41-45), траты на произведения искусства (особенно на портреты главы семейства и всего семейства), и на вычурный образ жизни, отмеченный расточительными развлечениями, привели к тому, что флорентийцы сильно озаботились «самопрезентацией» (Burke, 1986, с.132-67). Социальная жизнь флорентийской правящей элиты в XVII в. отражает их защищенность от вызовов со стороны конкурирующих элит и классов и их неспособность использовать структурные зазоры для получения выгод помимо тех, которые им позволяли уже существующие должности и фьефы.

ЭКОНОМИЧЕСКИЕ ОГРАНИЧЕНИЯ РАЗВИТИЯ ФЛОРЕНТИИСКОИ ПОЛИТИИ

Этот затянувшийся анализ воздействия элитных и классовых конфликтов на структуру флорентийской политии подготавливает объяснение источников и пределов экономического роста Флоренции. Благоприятные условия внешнего происхождения были необходимы для развития городской автономии, подъема новых элит и процветания главных отраслей предпринимательства (текстиль и банковское дело), расположенных в городе. Тем не менее эти условия наличествовали и в других европейских городов и там не вызвали схожего экономического развития. Более того, Флоренция наслаждалась теми же внешними условиями, которые помогли подъему отраслей предпринимательства, и во время их неудержимого упадка в XVI в. Флорентийцы в целом отказались от имевшихся возможностей получать выгоду с целерациональных экономических действий в XVI в., в пользу извлечения денег через должности и держание земли теми же способами, что использовали сельские аристократы, чей статус бывшие флорентийские купцы пытались имитировать.