Капиталисты поневоле

Экспансия государства тоже меняла природу классовой мобилизации и политического конфликта. Монархи использовали свои обширные ресурсы, чтобы «создать крупный класс чиновников и финансистов, которые отрабатывали бы свои преимущества тем, что помогали оплачивать расходы государства» (Tilly, 1986, с.132). Когда монархи обольщали и вынуждали знать, городских купцов и новую буржуазию связывать свое собственное состояние с судьбой государства, разрывались длительные союзы местных магнатов и крестьянства. Победа короны над Фрондой показывает, по мнению Тилли, что знать была больше заинтересована в сохранении государственных доходов, нежели в защите особых привилегий своих провинциальных подданных.

Тилли утверждает, что изменения, которые произошли в акторах и темах конфликтов внутри Франции, являются лучшими индикаторами того, до какой степени дошло формирование государства и с какими последствиями. Государственные чиновники и налогоплательщики сменили лордов и крестьян в качестве основных антагонистов в сельских конфликтах. Мятежи и более слабые формы сопротивления все больше и больше обращались против требований государства — налогов, поставок продовольствия или людей для армии, а не против требований землевладельцев — ренты и феодальных трудовых повинностей (Tilly, 1986, с.119-161). Модель Тилли могли бы поддержать свидетельства того, что аристократия и буржуазия не имели друг к другу ни малейшего отношения. Он утверждает, что они разделились на два лагеря: один лагерь состоял из владельцев должностей, монополий, контрактов и прочих синекур и, следовательно, поддерживал государство, другой — из нобилей и купцов, которые противодействовали абсолютизму потому, что он не приносил им выгоды.

Некоторые ученые пытались применить государственно-центристский подход к анализу развития английского абсолютизма. Манн (Mann, 1980, 1986) толкует как свидетельство образования государства рост доходов короны и увеличение числа представителей знати и буржуазии, которые получали выгоду от государственного покровительства. Он не доказывает, что государство играло главную роль в образовании английского капитализма. Это было бы сложно доказать, учитывая, что аграрный и торговый капитализм развивался в Англии быстрее, чем во Франции. Вместо этого Манн (1980, с.203) рассматривает английское государство как почти исключительно международный военный актор, который не создает буржуазию, но «подталкивает классы к национальной форме организации». Он определяет государственные акторы и социальные классы в две различные военные и экономические сферы, утверждая, что они взаимодействовали, только когда первая мешала второй налоговыми требованиями или помогала капиталистам в захвате иностранных рынков. Поэтому Манн не способен обнаружить какие-либо основания для революции 1640 г. против монархии. Более того, Манн (1980, 1986) игнорирует революцию и гражданскую войну в своем исследовании развития английского государства[122].

Английские историки Г. Р Тревор-Ропер (Trevor-Roper, 1965) и Лоуренс Стоун (Stone, 1970) объясняют английскую гражданскую войну как конфликт между двором, состоящим из своекорыстных государственных чиновников, и деревней, которая была вынуждена нести все более растущий груз налогов. Они утверждают, что разделение между двором и деревней не соответствует тем видам классового деления, которые выдвигает марксистский анализ. По их мнению, общим для пророялистских фракций была заинтересованность в государственных должностях или покровительстве. Хотя парламентская фракция во время гражданской войны и пострадала от классовых и региональных раздоров, она была едина в борьбе с притязаниями двора. Эти историки отличаются от Тилли и Манна, рассматривая гражданскую войну и Фронду как восстания против необычных запросов и коррупции «ренессансных государств». Тревор-Ропер (1965, с.88-94) утверждает, что, несмотря на итоги восстаний XVII в., и победившие французские короли, и восстановленная английская монархия занялись меркантилистской политикой, которая была менее тягостной для их подданных, постепенно подстегнув экономическое развитие[123].

Горизонтальный и вертикальный абсолютизм