Капиталисты поневоле

Воздействие Реформации на католические церкви Англии и Франции и разошедшиеся курсы абсолютизма в этих двух королевствах можно выводить не из перечня способностей каждой церкви или монарха порознь, а из результатов союзов и конфликтов, в рамках которых эти способности развились. Несоответствие между стратегическими достижениями и возможностями групп демонстрируют почти противоположные итоги Реформации в Англии и Франции. Наиболее автономная национальная церковь Англии потеряла большую часть своего имущества и власти при упразднении монастырей, в то время как французское духовенство сохранило свою управленческую и финансовую организацию. Английские историки самых разных направлений рассматривают Реформацию как ключ к последующему развитию английского абсолютизма и резкого расхождения характера национального политического ландшафта от французского. Теоретики всех трех направлений не придавали большого значения духовенству и Реформации (или тому, что она не осуществилась во Франции). Я предлагаю свое объяснение, почему английская, а не французская церковная элита подчинилась монархии, а затем прослеживаю, как различные судьбы обеих церквей отразились на стратегических возможностях, открывшихся перед соответствующими монархиями, а затем оцениваю, насколько состоятельными оказываются три теории абсолютизма при сравнении с моей, элитоцентрированной, моделью при объяснении развития систем союзов и конфликтов.

Сила институциональной автономии английской церкви была ее слабостью, если говорить о положении духовенства в английской политике. Так как светским землевладельцам не хватало влияния на церковные назначения и церковные суды противостояли им в конфликтах, связанных с земледержанием, они были не заинтересованы сохранять церковную власть и имущество. И напротив, французские дворяне, контролировавшие церковные назначения и доходы с церковных должностей, хотели сохранить формальную автономию католической церкви, не дав королю ее присвоить. Из 129 человек, назначенных епископами в правление короля Франциска I (1514-1547 гг.), 93 были из «дворянства шпаги»: они владели землей и могли вести военные действия независимо от короны. Большинство епископатов удерживались внутри дворянских семей, и епископы, уходя на пенсию, де-факто имели право назначать себе преемника (Salmon, 1975, с.8-9). Следовательно, когда короли предъявили свои финансовые и правовые требования национальной ассамблее епископов, у духовенства были достаточно сильные связи с провинциальным дворянством, чтобы сопротивляться угрозам их интересам со стороны королей (Blet, 1959). Подчиненность клириков своему аристократическому роду спасла церковную собственность от присвоения короной.

Независимость английской церкви от землевладельцев на уровне графства создавала такую ситуацию, при которой монархии требовалось контролировать всего несколько дюжин клириков на самом верху церковной иерархии. Иерархический характер церкви, отсутствие связей между клириками нижнего уровня и светскими землевладельцами и господство Генриха VIII над епископами позволили ему получить одобрение парламента на перевод церковных доходов и сборов от иерархов к короне. Благодаря упразднению монастырей монарх получил права на треть всех английских маноров, до этого находившихся во владении церкви. Если прибавить к его дореформационным земельным владениям общую стоимость монастырских маноров, Генрих VIII должен был получать по 200 000 фунтов в год. Этого было достаточно, чтобы гарантировать финансовую независимость короны от аристократии и парламента в мирное время и одновременно давало ей средства, необходимые для строительства королевской бюрократии (Hill, 1963, с.3-5).

Успешное присвоение Генрихом VIII имущества и инфраструктуры бывшей английской католической церкви открыло возможность для строительства горизонтального абсолютизма, то есть для достижения гегемонии на национальном уровне за счет магнатов, как некогда автономной церковной иерархии. Генрих и его преемники втянулись в союз с мелкими светскими землевладельцами — джентри, —чтобы обезопасить себя и расширить до национального уровня господство церкви и государства. Делая так, английские монархи запустили процесс трансформации политики и экономики на локальном и национальном уровнях.