Капитализм и свобода

Интересы, о которых я говорю, – не просто эгоистические интересы отдельного человека. Напротив, они включают в себя ряд вечных ценностей, ради которых люди готовы пожертвовать своим состоянием и жизнью. Немецкие антифашисты, отдавшие жизнь в борьбе с нацизмом, преследовали собственные интересы так, как они их себе представляли. То же самое можно сказать о людях, которые, не жалея времени и сил, сегодня занимаются благотворительностью, просвещением и миссионерством. Разумеется, подобные интересы только немногие считают главными в своей жизни. Поэтому преимущество свободного общества состоит именно в том, что оно дает все возможности для удовлетворения этих идеалистических интересов и не подчиняет их материалистическим интересам, преобладающим среди остального человечества. По этой причине капиталистическое общество является менее материалистическим, чем коллективистское.

Почему же, несмотря на эту очевидную неэффективность государственных программ, доказательств своей правоты требуют от тех, кто выступает против новых государственных программ и призывает ограничить роль государства в разумных пределах? Думаю, что для объяснения нужно обратиться к книге Дайси, который писал: «Положительный эффект государственного вмешательства, особенно если оно осуществляется в виде законов, является прямым, немедленным и хорошо заметным, тогда как его отрицательные последствия проявляются постепенно и в скрытой форме, поэтому малозаметны… Мало кто учитывает, что государственные инспекторы могут быть некомпетентными, небрежными, а иногда даже и коррумпированными людьми… Мало кто осознает ту неоспоримую истину, что вмешательство государства приводит к упадку взаимопомощи в обществе. Поэтому большинство людей одобряет это вмешательство как необходимую меру. Этому естественному предрассудку может противостоять только наличие в обществе… презумпции или предубеждения в пользу свободы личности, то есть невмешательства государства. Именно упадок веры в возможность взаимопомощи (а такой упадок уже, несомненно, происходит) стал одной из причин появления законодательства, отражающего социалистические идеи»[41].

Сохранению и распространению свободы сегодня угрожает опасность с двух сторон. Первая угроза ясна и очевидна, потому что она внешняя, исходящая от плохих парней в Кремле, обещающих нас похоронить. Вторая угроза скрытая, потому что она внутренняя и исходит от хороших парней, желающих нас переделать. Они считают, что великие преобразования в обществе, за которые они выступают, происходят слишком медленно из-за необходимости убеждать в их пользе других людей и отсутствия положительных примеров. Поэтому для ускорения этих преобразований, полезность которых не вызывает у них никаких сомнений, они пытаются получить власть в стране. Однако если им удастся прийти к власти, то они не смогут сразу достичь своих целей. И кроме того, они создадут коллективистское государство, от которого в ужасе сами отшатнутся и одними из первых жертв которого они же и станут. Концентрацию власти в коллективистском государстве нельзя предотвратить благими намерениями его творцов.

Обе эти угрозы, к сожалению, усиливают друг друга. Даже если нам удастся избежать ядерного холокоста, исходящая из Кремля угроза вынуждает нас тратить значительную часть наших ресурсов на оборону. Важная роль государства как покупателя значительной части продукции нашей промышленности и единственного покупателя продукции многих фирм и отраслей уже приводит к опасной концентрации значительной доли экономической власти в руках политиков. А также изменяет условия ведения бизнеса и критерии успеха в бизнесе, что ставит под угрозу существование свободного рынка. Хотя мы не можем полностью устранить эту угрозу, но могли бы не обострять ее, дополнительно расширяя вмешательство государства в отрасли экономики, не связанные с обороной, и принимая новые государственные программы – начиная от медицинской помощи престарелым и до полетов на Луну.

Как сказал однажды Адам Смит, «очень трудно разрушить страну». Наша основная структура ценностей и связанных между собой институтов свободного общества способна выдержать многое. Я верю, что мы сумеем сохранить и распространить свободу, несмотря на гигантские военные программы и на экономическую власть в руках государства. Но мы сможем добиться этого, только если поймем серьезность этих двух угроз. А также убедим своих сограждан, что институты свободного общества предлагают более надежный, хотя не всегда самый легкий путь к тем целям, к которым они стремятся, чем принуждение с помощью государства. Изменения, наблюдаемые в последнее время в дискуссиях интеллектуалов, дают нам некоторые основания надеяться, что этот призыв будет услышан.