Капитан

— Лантерн! — в тот же миг завопил чей-то голос. — Лантерн, ко мне! Сюда, мои люди!

Шевалье резко остановился. Крик доносился из кареты, во весь опор мчавшейся по улице. Очевидно, кричавший попал в скверную историю… Тем временем карета поравнялась с Капестаном.

— Ко мне! — продолжал вопить человек. — На помощь Сен-Мару!

— Сен-Мар! — Шевалье не поверил собственным ушам. — О Марион! Наконец-то я смогу отблагодарить тебя! И я сделаю это, пусть даже мне придется поплатиться жизнью!

Капестан бросился к карете и изо всех сил вцепился в упряжь.

— Погоняй, мерзавец! — рявкнул грубый голос.

— Ко мне! — хрипел Сен-Мар.

— Господин де Шеман! — обернувшись назад, крикнул кучер. — На нас напал грабитель!

— Сюда, Коголен! — прогремел шевалье.

Кучер тщетно хлестал лошадей: они замерли и стояли теперь, как вкопанные. Дверца кареты отворилась, и Шеман, выпрыгнув на мостовую, подошел к Капестану. С другой стороны к шевалье спешил Коголен. Голоса маркиза больше не было слышно.

— Прочь, негодяй! — крикнул человек Ришелье. — Пошел вон!

— Сам пошел вон! — ответствовал шевалье.

— Берегитесь! — процедил офицер, поняв, что имеет дело с серьезным противником. — Я выполняю приказ моего господина. Я состою на службе у монсеньора де Ришелье. Мое имя де Шеман.

— Мое имя — Тремазан де Капестан. И я ни у кого не состою на службе, — заявил шевалье.

— Что вам угодно? — злобно спросил де Шеман.

— Мне угодно освободить вашего заключенного! — решительно произнес молодой человек.

Взревев от ярости, Шеман бросился на Капестана. Было очень темно, и противники бились вслепую. Вдруг Шеман выронил шпагу, рухнул на колени, застонал и свалился на бок.

— Может, я его убил? — пробормотал шевалье. — Если бы он не назвал меня негодяем, с ним было бы все в порядке… Впрочем, я сделал это не нарочно.

Капестан присел на корточки и приложил ухо к груди Шемана. Сердце билось… Тогда шевалье перенес поверженного противника на левую сторону улицы, которая была освещена луной. Теперь Капестан увидел рану. Шеман был поражен в бедро. «Травма, конечно, очень неприятная, но не смертельная», — подумал шевалье и облегченно вздохнул. Вдруг он заметил, что за поясом у Шемана находится какая-то бумага. Капестан схватил ее, развернул, бегло прочитал и спокойно спрятал в карман своего камзола. Затем шевалье вернулся к карете. В ней — без сознания, с кляпом во рту — лежал Сен-Мар. Несмотря на то, что была ночь, шевалье сумел разглядеть лицо маркиза. Дело в том, что стало немного светлее…

В то время, как Шеман и Капестан сражались, на Коголена, державшего лошадей, набросился кучер. Это был здоровенный малый, да еще и вооруженный огромным кинжалом. Итак, этот человек кинулся на Коголена и нанес ему страшный удар. Бедняга рухнул как подкошенный.

— Я разрубил его пополам! — расхохотался великан.

Он нагнулся над поверженным: увы, Коголен не подавал никаких признаков жизни!

В этот момент что-то свалилось кучеру на плечи. Это было какое-то волосатое существо. Длинные патлы попали великану в рот, в глаза… Он ничего не видел, ему было нечем дышать! Кучер попытался стряхнуть с себя эту тварь, но она уселась на нем верхом, и он почувствовал, что в глотку ему вцепилось два десятка скрюченных пальцев… Великан попытался их разжать, но безуспешно. Вскоре силы ему изменили, и он рухнул на землю, как мешок.

А случилось вот что: Коголен, спасаясь от удара кинжалом, бросился на мостовую, а потом, улучив момент, вскочил на лошадь, а оттуда — на плечи гиганта. Сдернув с головы свой парик, он залепил им лицо кучера и вцепился великану в горло. Таким образом, оруженосец шевалье одержал блестящую победу над грозным и опасным противником.

В мгновение ока Коголен очутился у дверей особняка Сен-Мара и принялся отчаянно колотить в ворота.

Ворота почти сразу же распахнулись, и на улице появились Лантерн и швейцар, оба вооруженные до зубов. Коголен отвел слуг маркиза к карете. При виде хозяина, лежавшего без памяти, Лантерн словно окаменел.

Маркиза осторожно перенесли в особняк. Туда же оттащили и кучера, которого заперли в одной из комнат. Наконец, в дом доставили Шемана, который уже пришел в себя.

Капестан обратился к нему:

— Сударь, вы сдаетесь? Если нет, то я вас убью. Если да, ответьте мне, почему Ришелье приказал вам отвезти маркиза де Сен-Мара в Бастилию.

Шеман понял, что шевалье не шутит. Туренец прочел во взгляде Капестана свой смертный приговор. Однако Шеман вовсе не собирался прощаться с жизнью! Поэтому он прошептал:

— Я сдаюсь, сударь!

Шевалье перевязал ему рану и приказал:

— А теперь — говорите!

«Что же это за человек? — изумленно подумал туренец. — Он хочет меня убить — и заботится обо мне, словно брат. Право, это настоящий дворянин!»

— Сударь, — начал Шеман, вздохнув, — правда проста… Господа де Ришелье и де Сен-Мар страстно влюблены в одну и ту же особу. Она же предпочитает господина де Сен-Мара. Господин де Ришелье приказывает схватить господина Сен-Мара и отправить его в Бастилию. А женщину он держит у себя дома. Видите, как все просто!

— Ага! — прошептал Капестан. — Значит, женщина у него.