Капитан «Алого клинка»

«Чакрум» начал подниматься. Рик цеплялся за лестницу. Луна повисла на нижней ступеньке. Одной рукой она держалась, а второй — пыталась рубить Рика. Тот наносил удары ногами. Штанина его окрасилась кровью, но Рик выбил у Луны саблю. Она яростно вцепилась в бывшего Наставника, пытаясь утащить его с собой. «Паровой каток» стремительно ушел вниз. Рик и Луна неистово бились, раскачиваясь на веревочных ступенях. Экипаж Шакти шустро втягивал лестницу, но не успевал. Рик готов был сорваться. Алекса пыталась протянуть ему руку, но ей самой требовались все силы, чтобы удержаться на полощущейся по ветру лестнице. Хватка Рика слабела. Луна крепко вцепилась в него и безумно выкрикнула что-то, торжествуя. Слова ее отнес яростный ветер.

И тогда Рик ударил ее каблуками. Снова и еще раз. Хватка Луны ослабела. Смертный ужас исказил залитое кровью лицо. И Рик нанес последний, яростный удар обеими ногами. Луна с отчаянным, раздирающим душу криком полетела вниз, в сходящиеся тучи. Рик тяжело дышал, потом что-то прошептал.

Мгновение длилось и длилось. Спифи на всю жизнь запомнил, как внизу, в просвете туч, опускался на землю покореженный «Паровой каток», облепленный бесформенной массой бушующего Стража, как, раскинув руки, летела вниз Луна… Крик ее еще долго отдавался потом в его ушах и не раз возвращался во сне.

Позже они без сил сидели на полу в тамбуре «Чакрума». Рик прижимал к себе так дорого стоившую им шкатулку. В дверь заглядывали обеспокоенные ушастые головы каапи из экипажа Шакти. «Чакрум» чуть замедлялся, выравнивая ход. С ними поравнялся «Алый клинок». Прошло немного времени, и тамбур открылся — двое мрачных, закутанных в меха людей Катоны закрепили трап с «Алого клинка». Затем Милош крепко обнял Рика.

Тот поглядел на друга отрешенно.

— Вы прилетели очень вовремя, — сказал Рик тихо. — Капитан «Республик» сообщил вам координаты? — Голос Мортона словно бы пропитался усталостью.

— Мы одиннадцать часов дежурили в облаках. Наблюдали за «Катком». Хорошо, что решили встретить тебя у границы. Я рад, что вы остались живы, Наставник, — добавил Катона негромко.

Рик устало кивнул.

— Луна… Не оставила выбора, — сказал он тихо, больше себе, чем другим.

Рик устало провел ладонью по ларцу, стоявшему него на коленях. Катона понимающе кивнул. Он неловко помолчал, словно не решаясь что-то сказать.

— Рик… тебе говорили про Шакти?

* * *

Далеко внизу Шестипалый, стоя на скале среди скелетов дирижаблей, опустив уши и нахохлившись, смотрел на небо, где Страж рвал его корабль. «Паровой каток» медленно опускался к земле. Затем вдалеке ослепительно полыхнуло, и только потом до их дошел гром взрыва — рванули котлы.

Шестипалый, Гроций и телохранители молчали.

— Говорила ж мне моя половина — не связывайся с Мортоном! — сказал Шестипалый в сердцах. — Эх! Надо было жену слушать! — он помолчал.

— Ладно, джентльмены! Поищем здесь, что летает.

— А если ничего не летает? — хмуро спросил один из телохранителей.

Шестипалый многозначительно пожал ушами.

— Тогда в империю пешком пойдем! Месяца за два доберемся! — он оглядел своих подчиненных. — Ну… может за три.

— Почтенные господа — а вам товарищ в дорогу не нужен? — раздался флегматичный голос из-за камня и Нур влез к ним на вершину. Шерсть его была взъерошена и перепачкана. — А то домстился мой капитан! — закончил он в сердцах и добавил. — Гребень у кого-нибудь есть тут?

Глава 12 Механизмы смазаны

Сеньор Стефано тяжело раздумывал, сидя в своих запертых покоях, среди картин и чудесных ювелирных украшений — коллекции, которую всерьез начал собирать его отец. Они жили в удивительные времена. Тысячу лет старинное, непревзойденное своим изяществом искусство древних мафуров считалось образцом высокого вкуса, который людям никогда не повторить. Но в этот век люди Элинии смогли создать нечто подобное и даже, как говорили многие — и как считал сам Стефано — превзойти старые шедевры. Во всяком случае, люди создавали вещи и картины более глубокие и грациозные, чем современные мафуры — те тысячелетиями усердно копировали десяток «великих шедевров» Пятой династии Мафрры и с презрением смотрели на все остальное. Сеньор Стефано сердито мотнул головой. Опять он уходит в искусство от проблем!

За окнами стояла ночь. Керосиновые лампы на столе бросали отсвет на стены. В бликах пламени то выплывали, то исчезали детали картин — таких ясных и проникнутых покоем днем, а теперь, во тьме, словно живущих собственной жизнью.

Сеньор Стефано мучился в ночи. Он с горечью сознавал, что не ровня своему великому отцу. Риккардо Великолепный предотвратил две больших войны, хитростью и золотом разрушил коалицию трех могущественных владык, которая могла стереть республику Фиоры в порошок, сумел предотвратить нашествие Эгиды. Отец его умел расположить к себе и народ, и старинные дворянские роды; собрал основу этой чудесной коллекции…