Капитан Два Лица

— Как это? — церемонно поинтересовался Фаарроддан о’Конооарр. — Кто?

Дуан слегка пожал плечами. Он уже закончил думать и принял решение. Ответ прозвучал более чем формально:

— Парочка крылатых красных лис. Зато я страшно голоден. А вы?

9 ДЕНЬ ПРОЩАНИЯ, ДЕНЬ ПОГИБЕЛИ, ДЕНЬ ЗАПАДНИ

Сколь бы приятной ни была Сэлта Отлива, как и все приятное, она постепенно подошла к концу. Наступил Гамзерт, восьмой календарный день, предпоследний, на который по традиции приходился самый разгар празднеств. В Сэган, день девятый, город уже постепенно готовился возвращаться к обыденной жизни: закрывалось большинство ярмарок, убирались с набережной излишки розжига, да и гуляний предстояло меньше. В Сэган, с самого раннего утра, королевские гости должны были уезжать. В Гамзерт же многим из них вполне ожидаемо захотелось насладиться еще одним праздничным удовольствием — Плясками.

Дуан знал, что некоторая часть знати — не только принц Фаарроддан о’Конооарр и принцесса Розинда ле Спада — и без того не отказывала себе в этом удовольствии. Многие дамы и мужчины были неравнодушны к кострам и являлись на отмель как тайно, так и открыто. Одни разводили свои собственные костры, другие присоединялись к чужим. Конечно, их веселье и танцы были не такими бурными, как у простолюдинов, но ведь каждый тешит себя как умеет. Толстым аристократам тяжелее прыгать через огонь, чем ловким конюхам, зато радость от удачного прыжка у них не меньше.

Поэтому, когда церемониймейстер Вейг озвучил королю предложение, исходившее сразу от нескольких гостей, тот и не подумал отказать. К тому же на поход у него имелись собственные планы. Ведь в то утро, едва проснувшись, на своем столе он обнаружил неизвестно как оказавшееся там послание.

«Ночью „Ласарра“ снимается с якоря. Приходи к огню. Мы будем тебя ждать».

Строка была написана Железным. Дуану не требовалось отвечать, равно как не требовались никакие уточнения. Он знал, что его найдут, какой бы длинной ни была галечная отмель, на сколько бы делэтр она ни тянулась. Как находили всегда. И везде.

Время одиночества. Священная черепаха

Дуан стоял в окружении десяти заморских солдат. Десять заморских винтовок нацелились прямо ему в грудь. И десять пар злых заморских глаз неотрывно смотрели на его лицо, нижняя часть которого прикрыта была черным полупрозрачным платком. За спиной темнели силуэты пришвартованных кораблей, густая тень от них в нескольких местах разрезалась полосами света так, что этот свет почти ослеплял.

— Значит, вот как выглядит знаменитый Король Два Лица. Как простая сагибская шлюха.

Десять глоток загоготали.

— Капитан Два Лица, — холодно поправил Дуан, досадуя, прежде всего, на невозможность прикрыть ладонью глаза. — И у вас нет ни единой причины задерживать меня… — Он помедлил: — Пока что.

Командир караула приблизил винтовку к его горлу. Дуан лишь усмехнулся, приподнимая голову от штыка, и усмешку наверняка увидели по глазам.

— Значит, вас не нанимал сагиб Азралах, и это не вы прячете на корабле нашу священную черепаху?

Дуан прищурился.

— Это не ваша черепаха. Никогда не была вашей. Ваш господин зря пожелал ее. Он глупец.

— Что ты сказал?

Сразу несколько солдат повторили жест командира и оскалились, начиная напирать сильнее. Дуан сделал шаг назад и понял, что после следующего свалится с края пристани. Оглядывая смуглые лица, капитан «Ласарры» снисходительно бросил:

— Не стоит играть с отродьями Темных богов, тем более пойманными обманом. Азралах одолел черепаху в честном бою, лишь потому она благоволит ему, как благоволит богиня Варац.

— Не тебе учить нашего господина, падаль!

Дуан лишь усмехнулся снова и, по-прежнему стоя с поднятыми руками, не без удовольствия стал слушать поток изливаемой на него цветастой брани. У него была сейчас простая задача. Предельно простая. Пусть в каком-то смысле он и оказывал услугу Темной.

Богиня Варац все время рождала детей, дети эти плодились в мире смертных, спариваясь меж собой и с местными черепахами. Одну такую тварь сагиб с ганища Дагира, Азралах Храбрейший, одолел в бою близ агадэра своего праотца. С того дня Дагира, еще недавно дикий край среди таких же диких краев, стала меняться. Пока соседи грызли друг друга, вырывая и теряя клочья земель, она разрасталась и укреплялась. Дуан, немало повидавший в тех далях, не сомневался, что это — заслуга молодого отважного правителя, чтившего Темных и Светлых в равной степени, истреблявшего беззаконие, боровшегося с бедностью. Азралах во многом брал пример с тилманцев — утонченного, просвещенного и беспощадного морского королевства, славившегося художниками, алхимиками и командорами. Тамошнего правителя заморец мнил другом и часто обращался к нему за советами.