Капитан её сердца

За что?! Что такого ужасного она совершила в своей жизни, чтобы так ее наказывать? Вроде бы всегда старалась поступать по совести, никого не обижать, никому не завидовать. Чем же заслужила такую боль? Или тем, что присвоила себе то, что ей не принадлежало? Приняла Диновы ухаживания, зная, что все это неправда и что она должна от них отказаться? Отказаться от Дина.

Раз и навсегда.

Страшные слова, но они принесли неожиданное облегчение. В конце концов, разве плохо Tea было без Дина Уоллеса? Он столько лет жила с его пренебрежением, что вполне уже привыкла к нему и даже, пожалуй, чувствовала себя в то время куда спокойнее, не пытаясь прыгнуть выше головы ради Дина, а принимая себя такой, какой была. Ведь это совсем немало — быть в ладу с самой собой. Впустив в свою жизнь Дина, Tea забыла о такой приятности. Да, охватившая ее страсть была несравнимо ярче и желаннее, но она как будто уничтожала настоящую Tea, подчиняя ее себе и лишая воли. А сейчас Tea представился случай сделать выбор: вернуться к себе прежней или продолжить гнаться за глупой и несбыточной мечтой, обманывая и мучая себя.

Нет! Нет! Хватит, заигралась! И снова ищет себе оправдания и лазейку, которая позволила бы не отказываться от Дина, потому что без него — и Tea осознавала — ничего уже не будет прежним. Зачем она вообще его узнала? Дала уже однажды слабину, за нее и расплачивалась!

Решено! Tea избавит себя от Дина Уоллеса и своей зависимости от него! Отношения без секса невозможны, так к чему мучиться в агонии? Вряд ли, конечно, Дин поймет, если она прямо скажет ему, что они расстаются: уж больно много гонору у его величества! Но Tea хорошо его знает и найдет способ, который вынудит Дина отступить! Только… сначала выплачет все слезы, чтобы они не выдали ее в самый ответственный момент. Опустошенной куда проще делать глупости, губящие жизнь. А именно на них Tea и нацелилась.

Дин сам подсказал первый шаг. Ни за что на свете Tea не решилась бы опозорить его, выставив себя, его девушку, шалавой из придорожного кафе, но раз уж Дин сам считал ее таковой, не должен удивляться подтверждению своего мнения. И даже его четырнадцать звонков в воскресение не разубедили Tea в принятом решении. А букет из любимых ирисов в его руках подтолкнули к немедленным действиям.

Что Дин задумал, Tea не знала. Вполне возможно, по-прежнему шел на поводу своей благодарности, быть может, решил посмеяться над ней, — какая разница? Tea нанесет упреждающий удар. Такой, с каким ни одно самолюбие не справится.

Они с мамой возвращались из Лос-Анджелеса на машине, и Tea была очень благодарна ей за то, что в ответ на ее судорожную мольбу почти у самого дома немедленно отвезти ее в школу мама не задала убивающих вопросов. Не могла Tea сейчас тратить эмоции на объяснения. Все силы нужны были на то, чтобы войти в кабинет в развратном наряде и заговорить с кем-нибудь из

одноклассников, строя глазки и обещая соответствующее ее виду продолжение.

Хорошо ли, плохо ли у нее это получилось, Tea не знала и сама. Она думала только о том, как отреагирует Дин на подобное ее поведение и что будет потом, и почти не обращала внимания ни на перешептывания на первых партах, где сидела Анна Хейгл и ее подружки, ни на похабные вопросы Эммета Франклина, явно решившего проверить, что такого нашел в амебе Мелоун элинстаровский король. Tea было довольно того, что Эммет не распускал руки — очевидно, все же побаивался Дина, a Tea вовсе не стремилась отдаться первому встречному, — и она раз за разом прокручивала в голове слова, которые должна сказать Дину при его появлении.

Жестокие слова, способные наконец перевернуть страницу их странных отношений и позволить Tea зажить собственной жизнью.

Вот только сердце стучало так, что его, наверное, слышали в соседнем кабинете, а глупая незваная надежда наполняла душу совсем уж ненужным предчувствием.

Зачем-то же Дин звонил. Зачем-то купил ее любимые цветы. Разве не проще было обрубить все раз и навсегда, раз уж представился случай? К чему ему такие сложности?

И смотрел зачем-то, зайдя в класс, таким волком, словно действительно присвоил Tea себе и не собирался никому отдавать. Даже в таком наряде. Даже разочаровавшись в ней донельзя и оскорбившись ее поведением до глубины души.

А если?..

Если она все неправильно поняла? Если Дин не собирался с ней играть, если он все-таки тоже ее хотел, но почему-то не мог? По какой-то же причине он просил позавчера у Tea воды, а потом высунулся в окно, словно пытался разогнать собственное вожделение? И разглядывал Tea в красивом белье так, словно едва держал себя в руках и одно ее слово способно было преодолеть его волю и осуществить заветное желание Tea? А потом сказал совсем не то, что следовало бы. Как она — когда у них едва все не получилось. И уж Tea-то отлично знала, что за грубостью Дина обычно стоит не самодурство, а действительно серьезная причина. Так было с родителями, так было с баскетбольной командой. Неужели и сейчас?..