Капитан Мак

Дон Фелипе был человек предусмотрительный. Он послал самого быстрого гонца в Шамбор, чтобы предупредить главного ловчего его высочества герцога Орлеанского. Берейтор так спешил, что, когда король подъехал к столбу, именовавшемуся Королевским и стоявшем на перекрестке шести дорог, где обычно собиралась охота на кабана, все доезжачие были уже на конях и своры на поводу.

Среди доезжачих Людовик увидел старого псаря, которого очень любил покойный король, его отец, – этот человек в молодости Людовика был его главным ловчим.

– А, вот и ты, мой старый Ля Бурре? Не ждал меня увидеть?

– Нет, сир, – ответил старый берейтор, – но как только я узнал, что ваше величество соизволили вспомнить о Шамборском лесе, я не терял ни минуты.

– Ну, и кого же ты поднял? – спросил король.

– Трехлетку, сир, но он очень силен и, судя по всему, одиночка. Он долго будет сопротивляться собакам.

– Ты думаешь?

– Да, сир, и не нужно терять времени, – продолжал Ля Бурре, – потому что с горизонта надвигается хорошенькая гроза.

И доезжий показал рукой в сторону Амбуаза, вниз по течению Луары. И вправду, на горизонте, там, где лазурные небеса четко отделялись от черной земли, виднелась белесоватая полоска.

– Да, ты прав, – сказал король, – часов в одиннадцать-двенадцать дождь пойдет.

– Но мои собаки, – сказал герцог Орлеанский, – поведут кабана так хорошо, что и к одиннадцати мы его возьмем.

– В погоню, господа! – воскликнул король.

Кабана подняли в густых колючих зарослях, и собаки взяли его след.

С самого начала кабан оправдал ожидания доезжего Ля Бурре: как старый матерый самец, он пустился бежать прямо перед собой. Собаки очень дружно пошли по следу.

Король пустил лошадь галопом, а его юный паж скакал рядом с ним.

– Решительно, – сказал ему король, – я сегодня развлекаюсь, как старый ландскнехт, дорогой мой.

Но, преодолев межу, король взял неправильный путь. И вдруг он остановился.

– Ого! – воскликнул он. – А это кто еще?

Сквозь деревья он увидел всадницу, которая неслась точно вслед за сворой.

Она сидела на черной лошади, и по шее животного, по его маленькой головке, по скорости сразу было видно, что это один из тех замечательных испанских жеребцов, покупка которого по карману только принцам.

– Кто эта женщина? – спросил Людовик у де Сабрана.

– Не знаю, сир.

– Пресвятое чрево! – воскликнул король, охотно пользовавшийся любимым проклятием Генриха Великого. – Сейчас я это сам узнаю!

И он бросил лошадь в галоп, преследуя амазонку, которая, перепрыгивая на лошади через изгороди и рвы, выказывала чудеса храбрости.

Однако, когда кабан, преследуемый по всем правилам, выскочил из лесу и ринулся через поле, она замедлила аллюр, и король смог ее догнать.

И Людовик увидел юную, прекрасную женщину, покрасневшую от смущения.

Габриэль де Сабран, который никак не участвовал в заговоре герцога Орлеанского и его фаворита дона Фелипе, подъехал прямо к ней и сказал:

– Сударыня, это король.

При этих словах амазонка изобразила величайшее смущение, легко спрыгнула на землю и прошептала:

– О, сир, простите мне невольную дерзость! Я думала, что это охотится герцог Орлеанский, и хотела присоединиться к охоте.

Король, потеряв дар речи от ее красоты, смотрел на нее с восторгом.

– Ну что же, сударыня, кто бы вы ни были, добро пожаловать!

По знаку короля Сабран спешился, встал на одно колено и помог амазонке сесть в седло.

– Сир, – продолжала она, – меня зовут донья Манча, я сестра дона Фелипе д'Абадиоса, и его королевское высочество соблаговолил разрешить мне жить в Шамборском замке и принимать участие в его охоте.

– Сударыня, – ответил король, – мой брат отлично сделал.

И, с изяществом поклонившись ей, добавил:

– А теперь, сударыня, в галоп! Мы должны прибыть первыми к моменту, когда кабана затравят!

Глава 6. Кардинал не дремлет

– Итак, король влюблен? – спрашивал в тот же вечер один из пажей его величества у Габриэля де Сабрана.

– Безумно влюблен, – ответил Габриэль. – Впрочем, эта испанка действительно очень хороша.

– Ах, – сказал первый паж, – ив самом деле? Красивее, чем мадемуазель де Отфор?

– О, без всякого сомнения! Король только о ней и говорил на обратном пути с охоты.

– Так она не вернулась в Блуа?

– Нет, король не хочет, чтобы она показывалась при дворе.

– Почему?

– Чтобы не будить подозрения господина кардинала, который считает, что король должен заниматься только двумя вещами.

– И чем же в первую очередь? – спросил Марк де Морвер.

Так звали пажа.

– В первую очередь, политикой.

– А во вторую?

– А во вторую заботиться о том, чтобы род его продолжился, и у трона был наследник.

– Да, и поскольку мы совсем рядом с Амбуазом, а королева находится именно там…

– Тсс!.. – прошептал де Сабран. – Может быть, его величество именно поэтому не хочет, чтобы донью Манчу видели?

– А, эту красотку зовут донья Манча?

– Да.

– И где же она?

– В Шамборском замке, живет в покоях Месье.

– Так я полагаю, – подхватил с улыбкой второй паж, – король теперь иногда будет охотиться в Шамборском лесу?

– Да, каждый день, черт возьми! – ответил де Сабран.