Капитан Мак

- Не хочу я ни носить имя дона Руиса, ни быть комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмели.

На тонких губах дона Фелипе зазмеилась улыбка:

- Предпочитаете виселицу? - спросил он.

- Что?

- Если вы хотите вернуться в мир под именем капитана Мака...

- ... то я буду повешен?

- Высоко и сразу.

- Но почему?

- Потому что кардинал приказал, а приказы кардинала всегда исполняются.

- Сами же видите, капитан, - сказал Сидуан, который, похоже, держался за свое новое имя, - сами видите: выбора у вас нет.

Но Мак, по всей видимости, уступать не собирался.

Дон Фелипе продолжал:

- Да, я хотел, чтобы вас повесили, это верно. И, следовательно, не могу считать себя оскорбленным тем, что вы мне не доверяете. Но у вас же есть друзья...

- Друзья? - переспросил Мак.

- Да, вот, например, ювелир Самюэль Лоредан...

Мак вздрогнул.

- И его дочь, - добавил дон Фелипе.

Мак подскочил на месте.

- Ну, хорошо, - сказал он, - а при чем они тут?

- Спросите у них совета.

- Тогда позвольте мне отсюда выйти.

- Не за чем, они здесь. Сейчас я их вам пришлю. Прощайте, кузен.

И дон Фелипе вышел, оставив Мака в величайшем удивлении. Но в дверях дон Фелипе обернулся и с ненавистью взглянул на Мака.

- Ну, наконец-то он мне попался, - прошептал он, - я думаю, что теперь донья Манча откажется от него!

... Мак смотрел на Сидуана, а тот на него.

- Сара здесь! - прошептал капитан.

Сидуан откликнулся:

- Ах, честное слово, я тут не виноват... они ко мне долго приставали, а я все им не хотел говорить, что вы здесь... Но они меня совсем замучили... и уж так они о вас беспокоились...

- Беспокоились? - переспросил Мак, и сердце его забилось чаще.

- Все равно, - прошептал Сидуан, как бы говоря сам с собой, - думаю, что я глупость сделал.

- О чем это ты? - спросил Мак.

- Черт, Сара - красивая барышня, это верно.

- Хороша, как ангел! - с восторгом подтвердил Мак.

- Ну вот, так я и знал! - простонал Сидуан.

- Что ты несешь, балда?

- Когда мужчина говорит о женщине, что она хороша, как ангел, продолжал Сидуан развивать свою мысль, - то считай, что он почти в нее влюблен.

- А тебе-то что? - сказал капитан, чувствуя, что он краснеет, как девушка.

- А этого бы нам совсем не нужно, - сказал Сидуан.

- А почему, можно узнать, Сидуан? - спросил Мак.

- А потому что барышня Сара - не для вас.

- Ну, как сказать, может быть, слишком богата...

- Не потому.

- А почему же тогда?

- Она - простая мещанка, а благородный идальго дон Руис и Мендоза...

- Опять! - закричал Мак и топнул ногой.

- Дон Руис, - продолжал с невозмутимым спокойствием Сидуан, - дон Руис и Мендоза, благородный испанец и королевский комендант форта Ла-Рош-Сент-Эрмель, не может любить дочь простого горожанина.

- Кого же я должен по-твоему любить, болван?

Сидуан не успел ответить. Дверь отворилась и вошел Лоредан, держа за руку свою дочь. Мак громко вскрикнул и, протянув к Саре руки, побежал ей навстречу.

Лоредан воскликнул:

- Как я рад, что вижу вас снова, монсеньор!

- Монсеньор? - переспросил Мак. - И вы туда же?

Сара с улыбкой смотрела на него.

- Конечно, монсеньор, - подтвердила она.

- Как, - сказал Мак, - вы тоже будете меня убеждать, что я - дон Руис и Мендоза?

- Конечно, вы - дон Руис, так оно и есть.

- Так! Это дон Фелипе вам подтвердил?

- Нет, донья Манча.

Это имя что-то прояснило капитану.

- Донья Манча, которая вас спасла, - договорила Сара.

- Вместе с вами, дорогая Сара, - ответил капитан, целуя ей руку. Итак, меня зовут дон Руис...

- Так утверждает донья Манча.

- Что-то я не очень этому верю.

- Так притворитесь, что верите.

И Сара бросила на Мака умоляющий взгляд.

- Все эти интриги недостойны меня! - продолжал он.

- Вы что, хотите вернуться в Шатле?

- О, нет!

- Ну, тогда, - сказала Сара с неожиданной повелительностью в голосе, тогда оставайтесь доном Руисом!

- И, следовательно, комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмель?

- Да, - ответила Сара.

Мак опустил голову и прошептал:

- Ну что же! Чего хочет женщина, того хочет Бог!

- Гм! - хмыкнул Сидуан, которого обуяло внезапное честолюбие. - Как хорошо, что я здесь и слежу за этим делом!

Глава 24. Как при Екатерине Медичи

В то время, как Сидуан привел Сару Лоредан и ее отца в особняк на улице Турнель, донья Манча заперлась у себя, в самой отдаленной комнате дома.

Это время было еще не очень отдалено от века, когда правила Екатерина Медичи, века, полного страшных тайн и подозрений, и поэтому всякого рода скрытые убежища, слуховые ходы, отверстия в стенах для подглядывания и подслушивания не совсем еще вышли из моды.

В особняке на улице Турнель тайников, может быть, и не было, но были весьма таинственные уголки.

Донья Манча сидела в своей комнате и ждала.

Чего же она ждала?

Ждала она очень простой вещи. Она ждала, чтобы Мак, придя в себя, согласился носить имя дона Руиса и Мендозы, признал дона Фелипе своим двоюродным братом, позволил сделать себя комендантом Ла-Рош-Сент-Эрмели и соблаговолил из любви к ней, донье Манче, войти в небольшой заговор против господина кардинала, а, следовательно, против Франции.

О доне Фелипе, покорившемся ее воле и направленном ею к Маку, она рассуждала так: